Речь Р. Никсона 3 ноября 1969г. ("Доктрина Никсона")
)
Ричард Никсон
Я полагаю, что одной из важнейших причин глубокого раскола общественного мнения по поводу Вьетнама является то, что многие американцы потеряли веру относительно правильности проводимой нашим правительством внешней политики. Американцы не могут поддержать такую политику, которая затрагивает наиважнейшие проблемы войны и мира, если они не знают всю правду об этой политике.
Поэтому сегодня вечером я хотел бы ответить на некоторые из тех вопросов, которые, насколько мне известно, многие из Вас, слушающих сейчас меня, хотели бы мне задать.
Во-первых, как и почему Америка оказалась вовлеченной в войну во Вьетнаме?
Чем политика этой администрации отличается от политики предыдущей администрации?
Что действительно произошло на переговорах в Париже?
Какой выбор стоит перед нами, если мы хотим закончить войну?
Каковы перспективы мира?
Позвольте мне начать с описания ситуации, которая сложилась к моменту моего введения в должность Президента Соединенных Штатов 20 января. Война к тому времени продолжалась в течение 4 лет. 31 000 американцев погибло в бою. Программа обучения армии Южного Вьетнама фактически не работала. 540 000 американских солдат находились во Вьетнаме. Никаких перспектив сокращения численности американских войск на тот момент не было. На переговорах в Париже не было никаких дипломатических успехов, и Соединенные Штаты не выдвинули всесторонние мирные предложения. Война вызвала глубокий раскол у нас дома и критику от многих наших как союзников, так и противников за границей.
Ввиду этих обстоятельств были некоторые, кто убеждал меня, что надо заканчивать войну немедленно, в самые короткие сроки выведя из Вьетнама все американские войска.
С политической точки зрения это было бы популярным и легким курсом. В конце концов, мы оказались вовлечены в войну в то время, как мой предшественник был при исполнении служебных обязанностей.
Я мог бы свалить поражение, которое было бы результатом моего поступка, на него и объявить себя миротворцем. Некоторые высказывали мне это весьма прямо: это единственный способ, который войне Джонсона позволит избежать стать войной Никсона.
Но я, принимая решения, обязан руководствоваться прежде всего их долгосрочными последствиями для мира и свободы в Америке и во всем мире, а не своими сиюминутными интересами.
Мы все должны понять, что вопрос не в том, что некоторые американцы являются сторонниками мира, а некоторые - противниками мира. Главный вопрос звучит так: как мы можем выиграть мир для Америки?
Хорошо, давайте рассмотрим теперь основную проблему. Почему и как Соединенные Штаты оказались вовлечены в войну во Вьетнаме?
Пятнадцать лет назад Северный Вьетнам, поддерживаемый коммунистическим Китаем и Советским Союзом, начал проводить политику с целью насаждения коммунистического правительства в Южном Вьетнаме, разжигая и поддерживая революцию.
В ответ на просьбу правительства Южного Вьетнама, президент Эйзенхауэр предоставил экономическую помощь и военное снаряжение, чтобы помочь правительству Южного Вьетнама в его борьбе с коммунистами. Семь лет назад президент Кеннеди отправил во Вьетнам 16 000 военных советников.
Четыре года назад президент Джонсон отправил американские войска в Южный Вьетнам.
Теперь многие полагают, что решение президента Джонсона отправить американские войска в Южный Вьетнам было ошибочно.
Но вопрос, стоящий перед нами сегодня, звучит так: как нам найти наилучший выход из сложившейся ситуации и завершить войну?
В январе я мог только заключить, что ускоренный вывод американских войск из Вьетнама будет катастрофой не только для Южного Вьетнама, но и для Соединенных Штатов, для всего дела мира.
Для южных вьетнамцев наш уход неизбежно привел бы к резне, устроенной коммунистами. Мы видели прелюдию того, что случится в Южном Вьетнаме, когда коммунисты вошли в город Оттенка в прошлом году. В течение их краткого пребывания там было кровавое господство террора: 3 000 гражданских жителей были забиты, застрелены и похоронены в массовых могилах. С внезапным прекращением нашей поддержки, подобные злодеяния стали бы кошмаром для всех жителей Южного Вьетнама, и особенно для полутора миллионов католиков, бежавших в Южный Вьетнам, когда коммунисты пришли к власти на севере.
Для Соединенных Штатов, это первое военное поражение в нашей истории привело бы к краху американского лидерства не только в Азии, но и во всем мире.
Три американских президента понимали это.
В 1963 году президент Кеннеди с его характерным красноречием сказал: "... мы хотим видеть в этой стране устойчивое правительство, продолжающее борьбу, и поддержим ее национальную независимость. По моему мнению, наш уход оттуда означал бы крах не только Южного Вьетнама, но и всей Юго-Восточной Азии. Таким образом, мы собираемся оставаться там".
Президент Эйзенхауэр и президент Джонсон выражали то же самое мнение в течение всего срока их пребывания у власти.
Для будущего мира наш немедленный уход из Вьетнама означал бы гигантскую катастрофу. Наша страна не сможет оставаться великой державой, если она предаст своих союзников и подведет друзей. Наше поражение в Южном Вьетнаме несомненно отразилось бы на политике тех великих держав, которые еще не оставили своих идей мирового господства. Это разожгло бы конфронтацию везде, где лишь с нашей помощью поддерживается мир - на Ближнем Востоке, в Берлине, в конечном счете, даже в Западном Полушарии.
В итоге, это привело бы к еще большим людским потерям.
Это не принесло бы мир; это принесло бы войну.
Исходя из всего вышесказанного, я отклонил предложение о немедленном выводе наших войск из Вьетнама. Вместо этого я хотел бы изменить нашу политику в этом регионе.
В телевизионной речи 14 мая, в речи перед Организацией Объединенных Наций и ряде других случаев, я сформулировал наши мирные предложения. Мы предложили полный вывод наших и северо-вьетнамских вооруженных сил в течение одного года. Мы предложили перемирие при условии международного наблюдения. Мы предложили свободные выборы под международным контролем с участием коммунистов как организованной политической силы. И правительство в Сайгоне обязалось принять итоги голосования.
Мы не выдвинули наши предложения в качестве ультиматума. Мы дали понять, что мы желаем обсуждать все предложения, которые будут выдвинуты другой стороной. Мы объявили, что все может являться предметом переговоров, кроме права жителей Южного Вьетнама самим определить свое собственное будущее.
Ханой отказался даже обсуждать наши предложения. Они требуют немедленного и безоговорочного вывода всех американских войск и свержения правительства Южного Вьетнама.
Мы не ограничили наши мирные инициативы общественными форумами и публичными заявлениями. В январе я признал, что длинный и кровопролитный конфликт обычно не может быть урегулирован на общественном форуме. Именно поэтому в дополнение к публичным заявлениям и переговорам я исследовал каждую возможность, которая могла бы привести к урегулированию.
Сегодня вечером я делаю беспрецедентный шаг по раскрытию вам некоторых из наших других мирных инициатив - решений, которые мы принимали конфиденциально и тайно, потому что думали, что только таким образом мы смогли бы открыть дверь, которая публично будет закрыта.
Я не стал ждать своей инаугурации, начиная поиски мирного решения конфликта. Вскоре после моего избрания, через человека, который находится в непосредственном контакте с лидерами Северного Вьетнама, я сделал два частных предложения относительно быстрого и всестороннего урегулирования. Кроме того, госсекретарь Роджерс, помощник президента по национальной безопасности Киссинджер и я лично неоднократно встречались с представителями советского правительства, чтобы заручиться их поддержкой на мирных переговорах. Также мы неоднократно встречались и обсуждали этот вопрос представителями других государств, которые имеют дипломатические отношения с Северным Вьетнамом. Ни одна из этих инициатив до настоящего времени не результата не принесла.
В середине июля я пришел к убеждению, что необходимо срочно сделать решительный шаг, чтобы найти выход из тупика на переговорах в Париже. Я разговаривал с человеком, который был лично знаком с Хо Ши Мином в течение 25 лет. Через него я передал письмо Хо Ши Мину.
Я решился на этот ход, питая надежды, что это может помочь приблизить окончание войны. Позвольте мне сейчас прочесть отрывок из этого письма.
“Дорогой господин президент.
Я понимаю, что трудно вести диалог после четырех лет войны. Но именно из-за этих тяжелых лет я желаю работать во имя справедливого мира. Я осознаю, что война во Вьетнаме продолжалась слишком долго и ее дальнейшее продолжение не может принести пользу никому - менее всего жителям Вьетнама....
Настало время, чтобы разрешить за столом переговоров этот трагический конфликт. Совместными усилиями мы можем принести мир мужественному народу Вьетнама. Пусть в памяти людей этот момент останется таковым, что обе стороны выбрали мир, а не войну”.
Я получил ответ Хо Ши Мина 30 августа, за 3 дня до его смерти. В нем просто были изложены те же положения, которые Вьетнам объявил в Париже и категорически отклонена моя инициатива.
Полный текст переписки будет опубликован в прессе.
Резюмируя все вышесказанное, можно подвести таков итог: не было достигнуто никаких успехов, кроме самого факта проведения переговоров. Стало ясно, что главным препятствие в ведении переговоров об окончании войны являются не президент Соединенных Штатов и не правительство Южного Вьетнама. Это препятствие - полное нежелание другой стороны искать и находить справедливый мир. Решение любых вопросов, обсуждаемых на переговорах, зависит теперь только от решения Ханоя вести переговоры, и вести их серьезно.
Я понимаю, что это сообщение о провале наших усилий на дипломатическом фронте является обескураживающим для жителей Америки, но американские люди имеют право знать всю правду, какой бы она ни оказалась, об этих событиях, в которые оказались вовлечены тысячи наших молодых людей.
Однако теперь мне хотелось бы сообщить вам более ободрительные известия.
В то время, когда мы начали поиски мирного урегулирования конфликта, я осознавал, что вполне реальна ситуация, что переговоры могут не увенчаться успехом. Поэтому я одновременно осуществлял другой план, с реализацией которого война закончится независимо от итогов переговоров.
Осуществление этого плана соответствует глобальным изменениям в американской внешней политике, принципы которой я изложил на своей пресс-конференции в Гуаме 25 июля. Сейчас я кратко изложу основные тезисы этой новой политики, которая получила название “Доктрина Никсона” - политики, которая не только поможет закончить войну во Вьетнаме, но и поможет предотвратить в будущем подобные конфликты.
Мы, американцы, самостоятельные люди. Мы - нетерпеливые люди. Вместо того, чтобы поручить кому-то другому сделать какую-либо работу, мы работаем непосредственно сами. И эта наша национальная черта была перенесена также в нашу внешнюю политику.
В Корее и во Вьетнаме Соединенные Штаты оказали огромную финансовую и военную помощь, а также непосредственно участвовали в боевых действиях, чтобы помочь жителям этих стран защитить свою свободу от коммунистической агрессии.
В свое время, еще до участия американских войск во Вьетнамской войне, лидер одной из азиатских стран во время нашего с ним частного разговора сказал мне буквально следующее: "Когда вы помогаете другой нации защищать свою свободу, вы можете помогать им вести войну, но ни в коем случае не вести войну для них".
Сейчас, в соответствии с этим мудрым пожеланием, я выдвинул в Гуаме три основополагающие принципа для будущей американской политики к Азии:
Во-первых, Соединенные Штаты будут продолжать соблюдать все прежде заключенные договоры.
Во вторых, мы обеспечим надежную защиту, если какая-либо ядерная держава будет угрожать свободе нации, союзной нам, или государства, выживание которого мы считаем жизненно важным для нашей безопасности.
В-третьих, в случае какой-либо другой агрессии, мы окажем необходимую военную и экономическую помощь, когда это требуется в соответствии с нашими договорными обязательствами. Однако нация, против которой исходит угроза, должна непосредственно принять основную ответственность и мобилизовать все свои ресурсы для своей защиты.
После того, как я объявил эти принципы, лидеры Филиппин, Таиланда, Вьетнама, Южной Кореи и других наций, против которых может быть направлена коммунистическая агрессия, приветствовали этот новый курс в американской внешней политике.
Защита свободы – дело не только Соединенных Штатов. Это в первую очередь ответственность людей, свободе которых угрожают.
В предыдущей администрации мы американизировали войну во Вьетнаме. Сейчас мы вьетнамизируем поиск мира.
Политика предыдущей администрации не только привела к нашему принятию непосредственного участия в ведении войны, но еще более ослабила способность к защите у южных вьетнамцев в случае нашего ухода оттуда.
Осуществление плана “Вьетнамизация” было начато после визита госсекретаря Лэрда во Вьетнам в марте этого года. Под этим планом я подразумевал острую необходимость значительно повысить боеспособность армии Южного Вьетнама.
В июле, когда я посетил Вьетнам, я изменил военные заказы генерала Aбрамса таким образом, чтобы они стали совместимы с принципами нашей новой политики. Согласно ей, первичная миссия наших войск состоит теперь в том, чтобы позволить южновьетнамским вооруженным силам принять всю полноту ответственности за безопасность Южного Вьетнама.
И сейчас наконец мы можем увидеть результаты нашей политики. После 5 лет войны мы впервые не продолжаем вводить, а наоборот выводим из Вьетнама наши войска. К 15 декабря более 60000 американских военнослужащих будут выведены из Южного Вьетнама. Армия Южного Вьетнама продолжает проводить программу по обучению и перевооружению. В результате южновьетнамские войска оказались в состоянии заменить выходящие американские части.
Также, в результате проводимой политики, произошло два других немаловажных события: количество вражеских вылазок сократилось на 20 процентов по сравнению за этот же самый период в прошлом году, а самое главное – потери американских военнослужащих резко уменьшились в течение последних двух месяцев и сейчас находятся на самом низком уровне за 3 года войны.
Теперь я перейду к нашей программе, касающейся будущего.
Мы приняли решение, согласно которому мы выводим из Южного Вьетнама все американские сухопутные войска и их полностью заменяют южновьетнамские силы исходя из запланированного графика. Это будет свидетельством силы, а не от слабости. Поскольку южновьетнамская армия все более и более усиливается, сроки вывода американских войск могут быть сокращены.
Однако я не намереваюсь сейчас объявлять конкретные сроки вывода наших войск, и на то есть очевидные причины, которые, я уверен, вы поймете, поскольку, как я уже несколько раз упомянул, сроки вывода будет зависеть от событий на трех фронтах.
Один из них – Парижские мирные переговоры. Объявление графика вывода наших войск лишило бы стимула для врага к подписанию соглашения. Они просто дождались бы ухода наших войск и затем продолжили бы войну.
Другие два фактора, которые мы также должны учитывать, - уровень вражеской активности и уровень готовности южновьетнамской армии. И я рад сообщить сегодня вечером, что мы сейчас достигли здесь намного больших успехов, на что могли рассчитывать, когда только начали проводить в жизнь нашу программу.
Наряду с такими оптимистичными оценками, я должен, чтобы быть достаточно искренним, сделать одно немаловажное примечание. Если уровень вражеской активности значительно увеличится, нам, возможно, придется изменить наш план. Мы отмечаем сейчас уменьшение количества вражеских вылазок и сокращение наших потерь и наше решение по поводу частичного вывода войск базируется исходя из этих факторов. Если уровень активности врага или наших потерь увеличится в то время, как мы постараемся начать сокращение начать сокращение численности наших войск во Вьетнаме, то это будет результат сознательного решения врага.
Ханой не мог сделать никакой большей ошибки, чем предположить, что увеличение насилия приведет к его победе. Если я приду к заключению, что нарастание напряженности со стороны противника подвергает опасности наши войска, продолжающие оставаться во Вьетнаме, то я не остановлюсь перед принятием сильных и эффективных мер, чтобы исправить такую ситуацию.
Это не угроза. Это – моя обязанность как политика, согласно которой я, главнокомандующий наших вооруженных сил, ответственен за жизни американских солдат, где бы они ни находились.
Мои сограждане, я уверен, что и вы тоже признаете мои слова, что мы действительно имеем только два варианта прекращения этой войны. Первый – это немедленный вывод всех американских войск из Вьетнама с дальнейшими непредсказуемыми последствиями. Или же мы будем продолжать поиски справедливого мира посредством мирного урегулирования конфликта или с помощью выполнения нашего плана относительно вьетнамизации войны - плана, по которому мы выведем все наши войска из Вьетнама после того, как южно-вьетнамская армия станет достаточно сильной, чтобы защитить свободу своей страны.
Я выбрал второй путь. Это не легкий путь. Это - правильный путь.
Это - план, который поможет закончить войну и будет служить делу мира - не только во Вьетнаме, но и во всем Тихоокеанском регионе, во всем мире.
Говоря о последствиях ускоренного вывода, я упоминал, что наши союзники потеряют веру в Америку. Однако намного более опасно было бы то, что мы потеряли бы веру непосредственно в самих себя. Да, первая реакция была бы радостной, поскольку наши солдаты вернулись бы домой. Но как только мы увидели бы последствия нашего ухода, неизбежное раскаяние, упреки и взаимные обвинения неизбежно поколеблют дух нашей нации.
Мы оказывались перед другими кризисами в нашей истории и стали более сильными, отклоняя легкий выход из них и выбирая правильный, исходя из наших интересов. Наше величие как нации стало следствием нашей решительности делать то, что должно было быть сделано, когда мы знали, что наш курс был правилен.
Я признаю, что некоторые из моих сограждан не соглашаются с планом относительно мирного урегулирования конфликта, который я выбрал. Честные и патриотически настроенные американцы имеют свои, отличные от моей, точки зрения относительно того, каким путем должен быть достигнут мир.
В Сан-Франциско несколько недель назад я видел, что демонстранты скандировали такие слова: "Проиграйте во Вьетнаме, верните домой мальчиков".
Хорошо, одно из достоинств нашего свободного общества - то, что любой американец имеет право сделать тот или иной вывод и защищать ту или иную точку зрения. Но как президент Соединенных Штатов, я оказался бы несоответствующим своей должности, если бы я выполнял условия меньшинства и проводил бы их в своей политике.
В течение почти 200 лет политика этой Нации определялась согласно нашей Конституции лидерами в Конгрессе и Белом доме, избранными всеми людьми. Если громкоговорящее меньшинство начнет подавлять желания большинства, то эта страна не будет иметь никакого будущего как свободное государство.
И теперь я хотел бы обратиться к тем молодым людям нашей страны, которые особенно заинтересованы, и я понимаю, почему они заинтересованы, по поводу этой войны.
Я уважаю ваш идеализм.
Я разделяю ваше беспокойство относительно мира.
Я хочу мира также, как и Вы.
Есть определенные личные причины, по которым я хочу положить конец этой войне. На этой неделе я буду подписывать похоронные письма 83 матерям, отцам, женам их любимых мужчин, которые погибли во Вьетнаме. И я отнюдь не удовлетворен тем фактом, что это только одна треть от того количества писем, которые я подписал в первую неделю после начала исполнения своих служебных обязанностей. И самая большая моя мечта сейчас - это что когда-нибудь настанет день, когда я не буду подписывать такие письма. Многие хотят закончить войну, чтобы спасти жизни храбрых молодых людей во Вьетнаме. Но я хочу закончить ее таким образом, что младшие братья и сыновья нынешних солдат не будут сражаться в некотором отдаленном будущем во Вьетнаме или где-нибудь еще в мире.
Я выбрал план по достижению мира. Я полагаю, что он выполним.
Я знаю, что, возможно, не модно говорить о патриотизме или национальной гордости в эти дни. Но я чувствую, что в этом случае это необходимо.
Двести лет назад эта страна была слаба и бедна. Но даже тогда Америка была символом надежды для миллионов людей в мире. Сегодня мы стали самой сильной и самой богатой нацией в мире. И колесо судьбы повернулось сейчас так, что надежды относительно мира и свободы люди во всем мире связывают именно с Америкой, поэтому самая большая проблема сейчас - имеют ли американцы достаточную моральную стойкость и храбрость, чтобы продолжить нести бремя лидерства свободного мира?
Позвольте историкам не писать в будущем о том, что, когда Америка была самой мощной нацией в мире, мы свернули с нашего пути и позволили силам тоталитаризма задушить последние надежды на мир и свободу для миллионов людей во всем мире.
Я обязался в моей предвыборной кампании положить конец войне. Я начал проводить в жизнь план, который позволит мне сдержать свои обещания.
Чем больше поддержки я получу от граждан Америки, тем скорее случится, что мой план будет реализован, чем более мы расколоты, тем менее вероятно, что враг будет продолжать вести переговоры в Париже.
Позвольте нам объединиться во имя мира. Позвольте нам также объединиться против поражения. Поскольку все мы должны понимать: Северный Вьетнам не может победить Соединенные Штаты. Только мы сами можем проиграть эту войну.
Пятьдесят лет назад, в этой комнате и за этим самым столом, президент Вудро Вильсон произнес слова: "Это - война, чтобы закончить войну". Его мечта о мире после Первой мировой войны не воплотилась в жизнь, и Вудро Вильсон умер сломленным человеком. Сегодня вечером я не говорю Вам, что война во Вьетнаме является войной, чтобы закончить все войны. Но план, который я сейчас воплощаю в жизнь, который поможет закончить эту войну и приблизит нас, я надеюсь, к той большой цели, к которой стремились Вудро Вильсон и каждый американский президент – то есть длительному миру.
Как президент, я несу ответственность за то, чтобы выбрать лучший путь для достижения этой цели и затем вести Нацию по нему.
Я заверяю вас сейчас, что я принял эту ответственность, руководствуясь прежде всего силой и разумом, помня ваши проблемы, просьбы и надежды.
Спасибо и доброй ночи.