Моше Даян
Моше Даян родился в 1915 г. в Дгании, первом кибуце (кибуц - сельскохозяйственная коммуна в Израиле, характеризующаяся общностью имущества и равенством в труде и потреблении), а вырос в Нахалале, в первом мошаве (Мошав — сельскохозяйственное поселение в Израиле, где быт и снабжение осуществляются на кооперативной основе). Его отец Шмаэль приехал в 1908 г. в Палестину из Украины во время второй алии (репатриация евреев в Израиль). Он относился к числу лидеров партии Хапоэль («Молодой рабочий»), а потом Мапай, также социалистической партии, которую возглавил в 1930 г. Бен-Гурион. Жена Шмаэля, мать Моше, была одним из авторитетных руководителей «движения женщин-первопроходцев». Моше Даян, таким образом, уже с юных лет находился в среде политически активных репатриантов. Для Шамэля, Дворы и их единомышленников создание поселений, осушение болот, противостояние малярии, лишениям и враждебности соседей-арабов – это и была идеология в действии. Для Моше, ещё совсем маленького мальчика, это была жизнь, другой он не знал. Он охранял деревенские поля, время от времени дрался с арабскими мальчишками из окрестных поселений (что не мешало ему завязывать дружеские отношения с ними), и в четырнадцать лет вступил в Хагану - подпольные вооруженные силы, созданные еврейским ишувом (собирательное название еврейского населения Эрец-Исраэль. Использовалось в основном до создания Государства Израиль) в подмандатной Палестине в 1920 г., ставшие с образованием еврейского государства основой Армии обороны Израиля. Военная доктрина ишува оформилась в период арабских волнений, имевших антибританскую и антиеврейскую направленность, в 1936-39 гг. Под влиянием харизматического лидера Ицхака Саде (некоторые называли его чуть ли не палестинским Троцким) Хагана обеспечила себя мобильными военизированными подразделениями и разработала наступательную стратегию, призванную перенести боевые действия на арабскую территорию. Любимыми учениками Ицхака Саде были два молодых лейтенанта – Игал Аллон (министр труда Израиля в 1961-68 гг., с 1974 г. заместитель премьер-министра и министр иностранных дел) и Моше Даян. В 1938 г. Даян командовал одним из отрядов, которые были сформированы Саде и действовали в Изреельской долине и Галилее. Он участвовал и в ночных операциях особых отрядов, созданных Уингейтом – британским офицером, который стал поборником сионизма. Летом 1939 г. Моше Даян был арестован мандатными властями вместе с ещё сорока слушателями нелегального курса Хаганы. Он был осуждён на десять лет, но отсидел только два года, т.к. британская администрация была встревожена немецкой угрозой и резко сменила приоритеты, начав искать сближения с Хаганой. Надо отметить, что молодые евреи были только рады такому сближению, которое открывало перед ними перспективы значительно улучшить боевой опыт и давало достойное обеспечение оружием, которого им не хватало. Даян стал участвовать в разведывательных операциях, предшествовавших вторжению британцев в Сирию. В одной из таких вылазок, 7 июня 1941 г., в день вторжения, он потерял левый глаз, сражаясь с солдатами режима Виши. Чёрная повязка, которую он будет с тех пор носить, в будущем прославит его на весь мир.
Первое своё официальное назначение Моше Даян получил весной 1948 г., во время Войны за независимость. Он стал командиром батальона 89, подразделения 8-й танковой бригады, с которой он занял города Лиду (Лод) и Рамле, в центре страны, а потом участвовал в боях с египтянами на юге. Даян был блестящим офицером, храбрым и организованным в бою, а кроме того, и великолепным тактиком, способным применять смелые и в то же время взвешенные решения. Тем не менее, карьера у него поначалу не ладилась. Это объяснялось тем, что Даян принадлежал не к самой влиятельной группе в армии, ядро которой составляли (в командовании) представители крайне левого сионизма, выходцы из кибуцев, а не из машавов. Кроме того, давало о себе знать тяжёлое ранение, из-за которого Даян был отдалён от непосредственно линии фронта. Но несмотря ни на что, Бен-Гурион всё-таки заметил необычного офицера. В июне Моше Даян был назначен командующим Иерусалимским фронтом. В дальнейшем он принимал участие в переговорах о прекращении огня с представителями иорданского короля Абдаллаха ибн-Хуссейна. В ходе дискуссий, закончившихся подписанием «соглашения командующих» - первого соглашения между израильтянами и представителями арабской страны – Даян проявил себя подлинным дипломатом. Поэтому его назначили членом израильской военной миссии, которая на острове Родос вела переговоры о перемирии. В октябре 1949 г. Даян стал командующим Южного военного округа, одного из трёх военных округов Израиля, в чине дивизионного генерала. Пройдя обучение в Британской высшей офицерской школе, Даян был назначен командующим Северного округа, а в октябре 1952 г. стал начальником оперативного отдела генштаба. 6 декабря 1953 г. Моше Даян занял пост начальника генштаба. С этого момента он стал разрабатывать совместно с Бен-Гурионом стратегию обороны Государства Израиль. С тех пор и до Войны Судного дня Даян стал олицетворением военной мощи Израиля в глазах как своих соотечественников, так и всего мирового сообщества.
Едва вступив на должность командующего израильской армией, весьма истощённой после Войны за независимость (или арабо-израильской войны 1948 г.), к тому же плохо экипированной, недостаточно вооружённой, Моше Даян принялся реформировать всю военную систему, или как он сам называл это «выковывать» новую армию. Он перетряс всю должностную иерархию, почти не обращая внимания на привычную субординацию, часто наносил неожиданные визиты (благо расстояния были невеликие) в места расположения армейских частей. Одной из первых введённых им мер было снижение возраста ухода в отставку до сорока лет. Основным мотивом этого шага была необходимость обновления кадров, сохранения боевого пыла, свойственного молодости, а также презрение к предрассудкам. В этих шагах отчётливо проявлялся нонконформизм, свойственный Даяну, а также присущий ему ярко выраженный индивидуализм. Отныне акцент делался на наступательном потенциале армии Израиля, отсюда первоочередное внимание уделялось формированию боевого духа воинских частей. Половина новобранцев направлялась в боевые подразделения – случай исключительный для современной армии. Осуществлялась программа всестороннего и требовательного обучения. Изменились понятия победы и поражения, возможного и невозможного. Ещё будучи начальником оперативного отдела генштаба, Даян создал знаменитое «Подразделение 101», которое было передано под командование Ариэля Шарона, и которое, занимаясь карательными операциями на территории противника, быстро прославилось не только своей дерзостью и эффективностью, но и жестокостью. Получив должность начальника генштаба, Моше Даян расширил «Подразделение 101» за счёт парашютистов. Люди в красных беретах с тех пор превратились не просто в военную единицу, а в «концепцию и символ».
Стратегия сильной руки Даяна и Бен-Гуриона, стратегия превентивных атак и молниеносных карательных операций, намеренно непропорциональных, в ответ на вылазки террористов с территории соседних стран, была вызвана суровой необходимостью. Страна была истощена, испытывала недостаток в материальных и человеческих ресурсах, не имела союзников, но существовала в окружении многочисленных врагов, которые стремились её уничтожить. С другой стороны, не менее важен был психологический фактор подобной военной доктрины. В первую очередь для того, чтобы умерить агрессию врага, заставить действовать его более спокойно. Но также необходимо было вселить в ряды израильтян уверенность в своих силах, привить им воинскую доблесть, особенно в рядах репатриантов из арбоязычных стран, которым (репатриантам) зачастую не хватало этой доблести. Представителям поколения Даяна и Бен-Гуриона, непосредственным участникам событий 1936-39 гг, политика силы была наиболее предпочтительна. Однако существовала и альтернатива такой доктрине, ярким выразителем которой был, например, Моше Шарет, министр иностранных дел, придерживавшийся умеренных взглядов. Однако эта альтернатива не имела успеха, так как политический престиж Бен-Гуриона и военная слава Моше Даяна всегда обеспечивала им перевес.
Первым значительным испытанием новой военной доктрины Даяна стала Синайская война 1956 г, продлившейся всего сто часов. Экзамен был сдан великолепно. С политической точки зрения результаты этой скоротечной кампании спорны, однако с военной точки зрения это был грандиозный успех израильской армии и её одноглазого главнокомандующего. Слава Моше Даяна достигла в тот период зенита. Однако блестящая военная победа чуть не закончилась политической катастрофой для Израиля. Под давлением Москвы и Вашингтона израильское правительство согласилось эвакуировать свои войска с Синая и из сектора Газа. Даян пригрозил уходом в отставку, однако остался на своём посту и даже руководил выводом войск. Не переставая заниматься политикой, являясь военным, Моше Даян продолжил ей заниматься и сняв погоны. Это случилось в 1958 г. А уже осенью следующего года он был избран в кнесет и стал министром сельского хозяйства в последнем правительстве Бен-Гуриона. В тандеме с Шимоном Пересом, Даян был весьма критически настроен к старым партийным боссам и стремился модернизировать израильское общество. В отличие от своих предшественников, новые политические силы Израиля пытались проводить линию деполитизации, либерализации общественной жизни. Политическая борьба в руководстве Израиля шла с переменным успехом и в итоге, в 1965 г. Даян, оставшись без поддержки Бен-Гуриона, отошедшего от дел, вышел из состава правительства.
В августе 1966 г. Моше Даян отправился во Вьетнам в качестве военного корреспондента одной крупной газеты. Его интересовал чисто технический материал, желание побывать на войне вживую, так как оторванность от непосредственного несения воинской службы составила уже почти десять лет. Даяна интересовали исключительно тонкости ведения современной войны, борьбы с партизанским движением, и политического смысла поездка Даяна не несла никакого. В американских частях его принимали с удовольствием, он был всё-таки ангажированным журналистом одной из сторон конфликта, а американские военные не скрывали своего восхищения его боевой славой. Однако Даян отмечал, что с учётом обладания современными техническими средствами, огромным количеством высококачественного вооружения, американцы, тем не менее, действовали неважно. Интересно, что в его описании трупов молодых вьетконговцев проглядывала едва скрытая симпатия.
Общественное мнение вынудило премьер-министра Израиля Эшкола вернуть Даяна в 1967 г. в правительство, в этот раз на прежний пост министра обороны. Влияние командующего на действия израильской армии в войне 1967 г. в тактическом плане было не таким значительным, как одиннадцать лет назад. Дело в том, что армия уже отличалась от своего образца 1956 г. и за короткий срок пребывания на посту министра обороны Даяну сложно было внести что-то новое. Однако высокий престиж героя Суэца влиял на солдат, на общество в целом, очень сильно. Стоит отметить, что к тому моменту Израиль находился в изоляции, а вторжение 80-тысячной египетской армии на Синай поставило израильский народ, по мнению многих, на грань геноцида. Тем не менее, война закончилась тем, что Даян вернул израильтянам ранее завоёванные ими территории. Он ввёл достаточно гибкий оккупационный режим, незаметный, насколько это было возможно. С другой стороны, он безжалостно подавлял любые попытки вооружённого сопротивления, запретив даже политические манифестации. Даян стал главным разработчиком упрощенческой доктрины обороны Израиля. По этой концепции, соотношение сил было явно в пользу Израиля, палестинцы с точки зрения военной угрозы, ничего не стоили, а арабские страны, по твёрдому убеждению Даяна, по крайней мере на протяжении одного поколения, не в силах были решить конфликт военным путём. Под воздействием этой доктрины, а также из-за упрямства представителей арабских стран («три нет» в Хартуме 1 сентября 1967 г.) правительство Голды Меир – Моше Даяна аннулировало принятое накануне войны решение о возвращении арабам отобранных у них территорий в обмен на подписание составленного по всей форме мирного договора. Руководство Израиля отныне больше не собиралось отказываться от своих завоеваний, а также начало колонизацию новых территорий. Рассуждения были просты – арабы только и мечтают об уничтожении Израиля и не понимают другого языка, кроме как языка силы. Однако Даян со временем стал понимать слабости подобной концепции и его взгляды эволюционировали. На это повлияла развязанная (и проигранная) Насером «война на истощение» на Суэцком перешейке (март 1969 – август 1970 гг.). Моше Даян предложил отвести войска от канала до синайских перевалов, чтобы позволить египтянам восстановить международный водный путь и восстановить разрушенные города. Он хотел исключить возможность новой войны, сделав так, чтобы египтяне были кровно заинтересованы в сохранившемся положении. Голда Меир отказалась, Даян вынужден был подчиниться. Израильское общество находилось под определённым дурманом пропаганды, переоценив свои победы в войне и недооценив реваншистские настроения в Египте, а также широкую помощь египтянам со стороны СССР.
Следствием этого стали события в праздник Йом-Кипур, 6 октября 1973 г. Армия обороны Израиля одержала победу, но очень дорогой ценой. Именно Моше Даян стал главной жертвой гнева своих соотечественников. Специальная комиссия по расследованию причин неудачной кампании сняла с Даяна какую-либо ответственность за происшедшее. Тем не менее, крик молодой женщины, вероятно вдовы погибшего солдата, в лицо Даяну: «Убийца!» стоил для генерала дороже…
Однако карьера Моше Даяна не закончилась. В 1977 г. он стал министром иностранных дел, согласившись на предложение лидера либерального блока Херут («Свобода») Менахема Бегина. И это принесло положительные для Израиля результаты. В ходе долгих переговоров о визите Анвара Садата в Иерусалим, на переговорах в Кемп-Дэвиде и в другие трудные моменты, Даян играл важную, возможно даже решающую роль. Моше Даян умер от рака 18 числа месяца "тишрей" (16 октября 1981 года) в возрасте 66 лет.
Стоит отметить, что Моше Даян, по мнению многих, был самым интересным, самым сложным и самым многообещающим представителем своего поколения. И при этом он больше других разочаровывал тех, кто возлагал на него свои надежды. Он был типичным израильтянином. Даян соединял в себе воинскую доблесть и кругозор государственного деятеля, грубую физическую силу и ум, талант стратега и талант писателя.
Первое своё официальное назначение Моше Даян получил весной 1948 г., во время Войны за независимость. Он стал командиром батальона 89, подразделения 8-й танковой бригады, с которой он занял города Лиду (Лод) и Рамле, в центре страны, а потом участвовал в боях с египтянами на юге. Даян был блестящим офицером, храбрым и организованным в бою, а кроме того, и великолепным тактиком, способным применять смелые и в то же время взвешенные решения. Тем не менее, карьера у него поначалу не ладилась. Это объяснялось тем, что Даян принадлежал не к самой влиятельной группе в армии, ядро которой составляли (в командовании) представители крайне левого сионизма, выходцы из кибуцев, а не из машавов. Кроме того, давало о себе знать тяжёлое ранение, из-за которого Даян был отдалён от непосредственно линии фронта. Но несмотря ни на что, Бен-Гурион всё-таки заметил необычного офицера. В июне Моше Даян был назначен командующим Иерусалимским фронтом. В дальнейшем он принимал участие в переговорах о прекращении огня с представителями иорданского короля Абдаллаха ибн-Хуссейна. В ходе дискуссий, закончившихся подписанием «соглашения командующих» - первого соглашения между израильтянами и представителями арабской страны – Даян проявил себя подлинным дипломатом. Поэтому его назначили членом израильской военной миссии, которая на острове Родос вела переговоры о перемирии. В октябре 1949 г. Даян стал командующим Южного военного округа, одного из трёх военных округов Израиля, в чине дивизионного генерала. Пройдя обучение в Британской высшей офицерской школе, Даян был назначен командующим Северного округа, а в октябре 1952 г. стал начальником оперативного отдела генштаба. 6 декабря 1953 г. Моше Даян занял пост начальника генштаба. С этого момента он стал разрабатывать совместно с Бен-Гурионом стратегию обороны Государства Израиль. С тех пор и до Войны Судного дня Даян стал олицетворением военной мощи Израиля в глазах как своих соотечественников, так и всего мирового сообщества.
Стратегия сильной руки Даяна и Бен-Гуриона, стратегия превентивных атак и молниеносных карательных операций, намеренно непропорциональных, в ответ на вылазки террористов с территории соседних стран, была вызвана суровой необходимостью. Страна была истощена, испытывала недостаток в материальных и человеческих ресурсах, не имела союзников, но существовала в окружении многочисленных врагов, которые стремились её уничтожить. С другой стороны, не менее важен был психологический фактор подобной военной доктрины. В первую очередь для того, чтобы умерить агрессию врага, заставить действовать его более спокойно. Но также необходимо было вселить в ряды израильтян уверенность в своих силах, привить им воинскую доблесть, особенно в рядах репатриантов из арбоязычных стран, которым (репатриантам) зачастую не хватало этой доблести. Представителям поколения Даяна и Бен-Гуриона, непосредственным участникам событий 1936-39 гг, политика силы была наиболее предпочтительна. Однако существовала и альтернатива такой доктрине, ярким выразителем которой был, например, Моше Шарет, министр иностранных дел, придерживавшийся умеренных взглядов. Однако эта альтернатива не имела успеха, так как политический престиж Бен-Гуриона и военная слава Моше Даяна всегда обеспечивала им перевес.
Первым значительным испытанием новой военной доктрины Даяна стала Синайская война 1956 г, продлившейся всего сто часов. Экзамен был сдан великолепно. С политической точки зрения результаты этой скоротечной кампании спорны, однако с военной точки зрения это был грандиозный успех израильской армии и её одноглазого главнокомандующего. Слава Моше Даяна достигла в тот период зенита. Однако блестящая военная победа чуть не закончилась политической катастрофой для Израиля. Под давлением Москвы и Вашингтона израильское правительство согласилось эвакуировать свои войска с Синая и из сектора Газа. Даян пригрозил уходом в отставку, однако остался на своём посту и даже руководил выводом войск. Не переставая заниматься политикой, являясь военным, Моше Даян продолжил ей заниматься и сняв погоны. Это случилось в 1958 г. А уже осенью следующего года он был избран в кнесет и стал министром сельского хозяйства в последнем правительстве Бен-Гуриона. В тандеме с Шимоном Пересом, Даян был весьма критически настроен к старым партийным боссам и стремился модернизировать израильское общество. В отличие от своих предшественников, новые политические силы Израиля пытались проводить линию деполитизации, либерализации общественной жизни. Политическая борьба в руководстве Израиля шла с переменным успехом и в итоге, в 1965 г. Даян, оставшись без поддержки Бен-Гуриона, отошедшего от дел, вышел из состава правительства.
В августе 1966 г. Моше Даян отправился во Вьетнам в качестве военного корреспондента одной крупной газеты. Его интересовал чисто технический материал, желание побывать на войне вживую, так как оторванность от непосредственного несения воинской службы составила уже почти десять лет. Даяна интересовали исключительно тонкости ведения современной войны, борьбы с партизанским движением, и политического смысла поездка Даяна не несла никакого. В американских частях его принимали с удовольствием, он был всё-таки ангажированным журналистом одной из сторон конфликта, а американские военные не скрывали своего восхищения его боевой славой. Однако Даян отмечал, что с учётом обладания современными техническими средствами, огромным количеством высококачественного вооружения, американцы, тем не менее, действовали неважно. Интересно, что в его описании трупов молодых вьетконговцев проглядывала едва скрытая симпатия.
Общественное мнение вынудило премьер-министра Израиля Эшкола вернуть Даяна в 1967 г. в правительство, в этот раз на прежний пост министра обороны. Влияние командующего на действия израильской армии в войне 1967 г. в тактическом плане было не таким значительным, как одиннадцать лет назад. Дело в том, что армия уже отличалась от своего образца 1956 г. и за короткий срок пребывания на посту министра обороны Даяну сложно было внести что-то новое. Однако высокий престиж героя Суэца влиял на солдат, на общество в целом, очень сильно. Стоит отметить, что к тому моменту Израиль находился в изоляции, а вторжение 80-тысячной египетской армии на Синай поставило израильский народ, по мнению многих, на грань геноцида. Тем не менее, война закончилась тем, что Даян вернул израильтянам ранее завоёванные ими территории. Он ввёл достаточно гибкий оккупационный режим, незаметный, насколько это было возможно. С другой стороны, он безжалостно подавлял любые попытки вооружённого сопротивления, запретив даже политические манифестации. Даян стал главным разработчиком упрощенческой доктрины обороны Израиля. По этой концепции, соотношение сил было явно в пользу Израиля, палестинцы с точки зрения военной угрозы, ничего не стоили, а арабские страны, по твёрдому убеждению Даяна, по крайней мере на протяжении одного поколения, не в силах были решить конфликт военным путём. Под воздействием этой доктрины, а также из-за упрямства представителей арабских стран («три нет» в Хартуме 1 сентября 1967 г.) правительство Голды Меир – Моше Даяна аннулировало принятое накануне войны решение о возвращении арабам отобранных у них территорий в обмен на подписание составленного по всей форме мирного договора. Руководство Израиля отныне больше не собиралось отказываться от своих завоеваний, а также начало колонизацию новых территорий. Рассуждения были просты – арабы только и мечтают об уничтожении Израиля и не понимают другого языка, кроме как языка силы. Однако Даян со временем стал понимать слабости подобной концепции и его взгляды эволюционировали. На это повлияла развязанная (и проигранная) Насером «война на истощение» на Суэцком перешейке (март 1969 – август 1970 гг.). Моше Даян предложил отвести войска от канала до синайских перевалов, чтобы позволить египтянам восстановить международный водный путь и восстановить разрушенные города. Он хотел исключить возможность новой войны, сделав так, чтобы египтяне были кровно заинтересованы в сохранившемся положении. Голда Меир отказалась, Даян вынужден был подчиниться. Израильское общество находилось под определённым дурманом пропаганды, переоценив свои победы в войне и недооценив реваншистские настроения в Египте, а также широкую помощь египтянам со стороны СССР.
Следствием этого стали события в праздник Йом-Кипур, 6 октября 1973 г. Армия обороны Израиля одержала победу, но очень дорогой ценой. Именно Моше Даян стал главной жертвой гнева своих соотечественников. Специальная комиссия по расследованию причин неудачной кампании сняла с Даяна какую-либо ответственность за происшедшее. Тем не менее, крик молодой женщины, вероятно вдовы погибшего солдата, в лицо Даяну: «Убийца!» стоил для генерала дороже…
Однако карьера Моше Даяна не закончилась. В 1977 г. он стал министром иностранных дел, согласившись на предложение лидера либерального блока Херут («Свобода») Менахема Бегина. И это принесло положительные для Израиля результаты. В ходе долгих переговоров о визите Анвара Садата в Иерусалим, на переговорах в Кемп-Дэвиде и в другие трудные моменты, Даян играл важную, возможно даже решающую роль. Моше Даян умер от рака 18 числа месяца "тишрей" (16 октября 1981 года) в возрасте 66 лет.
Стоит отметить, что Моше Даян, по мнению многих, был самым интересным, самым сложным и самым многообещающим представителем своего поколения. И при этом он больше других разочаровывал тех, кто возлагал на него свои надежды. Он был типичным израильтянином. Даян соединял в себе воинскую доблесть и кругозор государственного деятеля, грубую физическую силу и ум, талант стратега и талант писателя.
Ивановский Сергей