Збигнев Бжезинский


Франклин Рузвельт

Американский политолог, советник по национальной безопасности президента Картера (1977-1981

В последние десятилетия мы имеем прекрасную возможность взглянуть на эпоху Холодной Войны ретроспективным взглядом, не затуманенным налетом навязчивой пропаганды. Хотя даже в 90-е годы, после краха Советской Империи, многие из нас по инерции продолжали думать категориями противостояния. Разумеется, что с развалом СССР противоречия между его преемницей Россией и США имели место быть, однако, характер антагонизмов изменился коренным образом. Если раньше во главе угла стоял фактор идеологии, а в основе конфликта лежала межсистемная несовместимость укладов, то после отказа от коммунизма, причиной противоречий стали вполне стандартные составляющие, в фундаменте которых лежали национальные интересы и интересы элит.

Борьба за влияние в той или иной части света, раньше велась, прежде всего, за навязывание политической системы, а уже потом, как следствие, за ресурсы государства. Сейчас же, напротив, системный фактор является вспомогательным, а определяющее значение имеет именно ресурсный ну или же геостратегический потенциал страны, которая является объектом борьбы. Касаясь темы Холодной Войны и ее последствий, невозможно обойти стороной личность апологета антисоветизма на Западе Збигнева Бжезинского.

Его идеологию, мы можем рассматривать, как основанную не только на неприятии системы, но и на, некоторого рода, русофобии, исторической обиды польского народа на Россию. Впрочем, Бжезинскому ненавистна не столько сама Россия, сколько ее имперское начало. Разумеется, что г-н Бжезинский не оставляет сегодняшнюю Россию без внимания, а как следствие и без критики. Такой настрой имеет не только инерционный характер. В Российском государстве он видит сильную предрасположенность к диктатуре и экспансии. Имперская Россия видится ему конкурентом Америки. Впрочем, этот подход может быть применим и к любой другой стране, которая имеет какие-либо значимые столкновения интересов с США. Однако во всех своих работах Бжезинский основное внимание уделяет именно России.

Рассуждая о формировании геополитических взглядов г-на Бжезинского, нельзя не коснуться его биографии, ибо, как представляется автору данной статьи, именно происхождение и часть жизненного пути этого политолога легли в основу его мировоззрения.

Збигнев Бжезинский родился в Варшаве 28 марта 1928 г. Это было сложное, драматическое, но вместе с тем и интереснейшие время в жизни Европы. Прекратила свое существование Османская Империя. Дома Романовых, Габсбургов и Гогенцоллернов рухнули, не выдержав огня Первой Мировой Войны. На их месте возникли молодые государства, народы которых с давних пор тянулись к независимости. Королевство Югославия, Венгрия, Чехословакия, прибалтийские страны, Польша. Для Польши, которая впервые за полтора столетия обрела реальную государственность, это было, пожалуй, самым долгожданным событиям, так как в результате череды войн и восстаний смогли объединиться земли ранее входящие в состав трех величайших держав Европы – Российской, Австро-Венгерской и Германской Империй. И, по окончанию, Первой Мировой Войны независимость Польши не была преподнесена ей на блюдечке. Ее пришлось защищать с оружием в руках, в том числе и от Красной Армии. Отец Збигнева, Тадеуш, был одним из тех, кто стоял у истоков становления польской государственности. Сначала он в рядах новорожденной польской армии сражался в советско-польской войне 1920 г., где поляки жестоко расправились с красноармейцами и получили земли западных областей Украины и Белоруссии. Затем, в мирное время, он состоялся на дипломатической ниве, в 30-е годы фактически определяя внешнеполитический курс Польши.

В свое время, Россия сыграла решающую роль в многочисленных разделах Речи Посполитой, и у значительной части польского населения враждебное отношение к России закладывалось на генетическом уровне. Носителем подобного стереотипа являлся и Тадеуш Бжезинский. На протяжении всей своей дипломатической карьеры, он предпринимал всевозможные усилия для того чтобы не допустить подпадания Польши под советское влияние. Во внешнеполитическом направлении он делал ставку на Германию. Не без оснований полагая, что у Советского Союза на Польшу имеются свои планы, он всячески пытался не допустить, каких бы то ни было договоренностей с СССР, в результате которых, советские вооруженные силы могли бы оказаться на польской территории. Работая в СССР в период с 1936 по 1938 гг. в качестве посла, он категорически отказался разместить советские войска для отражения, ставшей к тому моменту для многих очевидной, готовящейся агрессии фашистской Германии. Будучи еще ребенком, Збигнев ездил с отцом в его командировки и в гитлеровскую Германию и в Советскую Россию. Скорее всего, комментарии отца в отношении происходящих там событий остались в его памяти.

В 1938 г. семья Бжезинских покидает Европейский континент с тем, чтобы отправиться в Канаду. На следующий год их родина вновь оказывается охвачена войной. За несколько недель польское государство перестает существовать. Причем Советский Союз, при этом, занимает земли Западной Украины и Белоруссии, отторгнутые Польшей в 1920 г. Разумеется, что в сознании Бжезинских, такой акт со стороны СССР воспринимался как предательский удар ножом в спину. В расчет не принимались такие аргументы как отказ Польши идти на военные договоренности с СССР, активная и даже агрессивная внешнеполитическая линия в отношении Советского Союза. Да и земли, которые заняли советские войска, были в подавляющем большинстве заселены титульными нациями соответствующих союзных республик. Если же копнуть еще глубже, то присоединение западных областей Украины и Белоруссии к Польше в 1920 г. весьма и весьма спорны с точки зрения международного права и может рассматриваться как аннексия, на фоне проявления духа великопольского шовинизма после обретения независимости. Стоит ли говорить, что после того как Польша после окончания Второй Мировой Войны полностью подпадает под политическое, экономическое и военное влияние своего восточного соседа, уже сформировавшийся к тому времени как личность, Збигнев считает все происходящее очередным крахом польской государственности. Справедливо полагая, что основной причиной такого положения дел является Советский Союз, к тому же получив западное образование и будучи знаком с советской действительностью лично, он окончательно укрепляется в своих антисоветских убеждениях, на которых, впоследствии, строилось его мировоззрение. При этом стоит отметить, что в отечественной как научной литературе, так и публицистике, Бжезинский регулярно обвиняется в русофобии. Такое определение верно лишь отчасти. При изучении работ данного автора становится понятным, что собственно к русским он относится нейтрально. Вся, так называемая, русофобия Бжезинского сводится к вычленению некоей имперской составляющей Российского государства и общества. В существовании собственной империи у русских он видит следующие недостатки: стремление к экспансии и невозможность построить демократию. При этом, собственно русским в вину ставится стремление построить империю.

Ни о каком возвращении на родину после окончания войны речи не идет. Постепенно жизнь Бжезинских налаживается на новом месте. В 1950 г. Збигнев становится магистром в Монреальском университете Макгилла, где он специализировался на международных отношениях. В 1953 г. он получает докторскую степень по философии, написав работу по советскому строю. Если проследить его научные интересы, то в 50-е гг. он работал над теорией тоталитаризма, в 60-е гг. его занимали вопросы соцлагеря в Восточной Европе, а в 70-х гг. его уже волнуют системные вопросы перехода западного общества в технотронную эру.

До 1960 г. Бжезинский, будучи профессором гарвардского университета, преподавал там международные отношения в центре русских исследований. Волнения в Польше и Венгрии в 1956 г. наталкивают его на размышления о том, что Восточная Европа, даже будучи частью советского блока, имеет огромный антисоветский потенциал в перспективе и это пространство не стоит рассматривать в одной связке с СССР. Он даже выступает с критикой политики Эйзенхауэра, который пытается применить удушающие меры по отношению ко всем странам поддерживающими коммунизм. Бжезинский полагает, что это только сблизит их с Советским Союзом.

В 1960-е гг. Бжезинский работает в Колумбийском университете (Нью-Йорк), где создает и возглавляет Институт по вопросам коммунизма.

В условиях «Холодной Войны» антисоветская активность Бжезинского в купе с его неординарными данными ученого, аналитика и публициста не могла остаться не востребованной, и он становится консультантом Совет Международных Отношений.

Поддерживая демократов, он участвует в предвыборной кампании Джона Кеннеди, где являлся его консультантам по вопросам внешней политики, где вновь пытается провести в жизнь тезис о «наведении мостов», с Восточной Европой и убедить американское руководства не противопоставлять себя отдельным странам восточного блока. При этом, он всячески подчеркивал экономическую несостоятельность СССР, предрекая крах советской системы в недалеком будущем. Кстати, крушение Советского Союза, по его мнению, должно было состояться по причине межнациональных конфликтов, в чем он оказался недалек от истины.

В администрации Линдона Джонсона, оставаясь на посту советника, он продолжил заниматься международными делами и проводить в жизнь политику «Наведения мостов», заключавшуюся в поиске подхода к каждой отдельно взятой восточноевропейской стране. Данная линия нашла свое отражение в обращении президента Джонсона к американскому конгрессу 7 октября 1966 г., которая, кстати, была подготовлена Бжезинским.

При этом, отношение Бжезинского, собственно, к Советскому Союзу, оставалось крайне негативным. СССР рассматривался им как миссионер идей социализма в странах третьего мира. В начале войны во Вьетнаме Бжезинский активнейшим образом поддерживал все действия Администрации Белого Дома в этом направлении. Тем не менее, во второй половине 60-х годов, он осознается бесперспективность данной операции, видя ее негативные экономические и социальные последствия. Примерно в это же время Бжезинский начинает работать над планами подрыва экономической мощи СССР, его идеологических и политических основ. Ему стала очевидна бесперспективность военного противостояния с ядерной державой, имеющей огромные мобилизационные ресурсы. А вот слабость экономической модели советского строя и его идеологическая несостоятельность виделись ему по-настоящему слабыми звеньями СССР. Им была даже сформулирована политика разрядки, которая, впрочем, не противоречила пресловутой гонке вооружений.

Также, Бжезинский все больше начинает увлекаться тактическими ходами в глобальном противостоянии. Накануне президентских выборов в 1969 г., где он вновь оказывается в стане демократов, Бжезинский предлагает вывести войска из Вьетнама, одновременно, усилив свое присутствие на ближнем Востоке и форсировать сотрудничество с СССР по всем направлениям.

Позднее, мы можем наблюдать, что он в итоге негативно воспринял поражение Америки во вьетнамской войне, и не лестно отзывался о дипломатической деятельности Генри Киссинджера, одним из результатов деятельности которого стало подписание договоров об ограничении стратегических вооружений и систем противоракетной обороны (ОСВ-1 и ПРО), что притормозило гонку вооружений и привнесло элемент доверия в советско-американские отношения.

Тут, на первый взгляд скрывается определенное противоречие. С одной стороны, Бжезинский говорит о разрядке, с другой, стороны чуть ли не обвиняет власти США в капитулянтстве в отношениях с СССР. Что тут можно сказать? Возможно, Бжезинский, увлекшись тактикой в глобальной политике, также действует и на внутриполитической арене. Ведь с победой республиканцев он переходит в стан оппозиции. Хотя, скорее всего, умом понимая необходимость договариваться с СССР, а порой даже идти на взаимные уступки, сердцем он не принимал даже локальных успехов ненавистного строя.

В 1976 г. карьера Бжезинского достигает своего пика. На выборах президента побеждает демократ Джимми Картер, в команде которого находится, уже ставший старожилом американской политике поляк.

Такое знакомство произошло далеко не случайно. В начале 70-х годов Бжезинский активно работает над своей теорией технотронной эры, где он доказывает, что общество находится на пороге глобальной трансформации, в ходе которой на смену тяжелой промышленности в развитых странах придет высокотехнологичное производство, а это, в свою очередь, приведет к смене элит. Наряду с Соединенными Штатами, платформой для такого преобразования после стали быстро растущие после Второй Мировой Войны экономики Западной Европы и Японии. На базе этих стран Бжезинский предлагал создать Трехстороннюю комиссию, в рамках которой можно было бы предметно обсуждать актуальные проблемы и вызовы, перед которыми стоит человечество. При этом он отмечал, что СССР обречен оставаться за порогом новой постиндустриальной эры из-за несостоятельности экономической и социальной модели развития.

Если вдуматься, то идея Бжезинского представляла из себя довольно утопический проект. Однако его непререкаемый авторитет, личностные качества, вес в мире науки и большой политики заставляют поверить в него еврейского миллиардера Дэвида Рокфеллера. Уже к 1973 г. созданная Рокфеллером и Бжезинским Трехсторонняя Комиссия включает в себя ведущих представителей международной торговли, финансистов, владельцев крупнейших СМИ и даже членов правительств Западной Европы, Америки и Японии. В ходе работы данной структуры затрагивались и решались проблемы связанные с международной политикой и финансами. В ходе работы Трехсторонней комиссии Бжезинский и познакомился с будущим президентом Джимми Картером, являющимся ее членом.

После победы Картера на выборах Бжезинский становится советником президента по вопросам национальной безопасности. К этому времени Бжезинского можно считать состоявшимся не только как ученого или политолога, но и как политика. Считаясь крупнейшим специалистом по СССР и Восточной Европе он, если не определял, то оказывал огромное влияние на американо-советские отношения. Немалую роль в карьерном взлете Бжезинского сыграли такие его черты, как напор и бескомпромиссность. При этом он обладал удивительным даром убеждения, который неоднократно помогал добиваться ему поставленных целей. Разумеется, что являясь яркой личностью, он не мог не вызвать интереса своего собеседника. При этом, он обладал неиссякаемой энергией и не боялся оказаться в эпицентре событий, побывав в таких горячих точках как Афганистан, Египет, Израиль.

Во многом, карьеру Бжезинского можно считать состоявшейся благодаря тому, что отношения с СССР и Восточной Европой были императивом Американской внешней политики, а лучшего специалиста по проблемам данного региона найти было тяжело. При этом, еще раз следует отметить, субъективизм его оценок и предвзятое отношение к Советскому Союзу.

Помимо должности советника по национальной безопасности, Бжезинский возглавил Специальный Координирующий комитет, в сферу ответственности которого входили вопросы контроля вооружений, международные конфликты, общая стратегия Американской внешней политики. Таким образом, Бжезинский начинает напрямую определять характер и стратегию американской внешней политики на планете.

Например, именно с его подачи США начали форсировать улучшение отношений с теми развивающимися странами, которые обладали значительными запасами минеральных ресурсов или же занимали значимое геополитическое место в регионе. Вообще, на стабильность в регионах, влияющих на конъюнктуру мирового рынка ресурсов, Бжезинский обращал особое внимание. Немалые усилия он приложил для нормализации отношений между Израилем и Египтом, для преодоления последствий нефтяного шока.

В момент прихода к власти администрацией Картера анонсировалось стремление к разрядке отношений с СССР и сокращения ядерного потенциала обоих лагерей. Однако международная ситуация сложилось таким образом, что напряженность лишь нарастала. США размещает в Европе ракеты «Першинг-2», Советский Союз, в свою очередь берет их на прицел.

Далее, Соединенные Штаты предпринимают вполне успешные попытки «подарить» СССР второй Вьетнам. В конце 1979 г. советские войска входят в Афганистан и увязают там на целое десятилетие. Этот конфликт, на периферии советских границ, заставляет тратить СССР огромные материальные ресурсы, создает ощутимую внутреннюю социальную напряженность, бьет по престижу страны на международной арене. Разумеется, что когда на кладбищах стали появляться ритуальные венки на могилах молодых людей, возраст которых не превышал 20 лет, в обществе начало подниматься серьезное недовольство. Много позже Бжезинский признается, что в поддержке повстанцев Бен Ладена и зарождении движения Талибан, он сыграл немалую роль.

Кроме того, нарушая негласные договоренности, достигнутые при Никсоне и Киссинджере о невмешательстве во внутренние дела друг друга, Бжезинский активным образом, в том числе и через президентские послания, оказывал моральную поддержку советским диссидентам. Активизируется радио «Свободная Европа», усиливая критику, направленную на СССР, ссылаясь на нарушение прав человека. Одновременно с поддержкой Восточноевропейских диссидентов, что не могло не вызывать гневной реакции коммунистических режимов, Бжезинский не отказывается от попытки вступить с данными странами в диалог на политическом уровне.

Вместо предложенной частью администрации президента разрядки и разоружения в отношениях с СССР, Бжезинский, напротив, считает необходимым продолжать навязывать Советам гонку вооружения, чтобы до крайности истощить их ресурсы и не дать развернуться в странах третьего мира, как они успели сделать в Анголе, на Ближнем Востоке, в Индокитае.

Более того, Бжезинский настаивал на окончательной нормализации отношений с КНР. К тому времени, период культурной революции в Китае заканчивается. В 1976 умирает Мао Цзэдун, страна прощается с Великим Кормчим пышными похоронами, мало чем отличающимися от похорон Сталин. Оказав бессменному лидеру подобающие почести в виде всенародного траура и дорогостоящих ритуальных услуг, китайская политическая верхушка начала бескомпромиссную борьбу за власть. Победу одерживает крыло прагматиков во главе с Дэн Сяопином. С новым китайским лидером у Бжезинского складываются хорошие личные отношения. Вскоре между Китаем и США заключается масса соглашений и договоров о двустороннем сотрудничестве в области экономики, науки, технологии и т.п. В конце 79-х гг. отношения КНР и СССР были фактически сведены на «нет». Пограничный конфликт Китая и Вьетнама в 1979 гг., поддержка китайцами афганских моджахедов, острая полемика двух коммунистических гигантов на международной арене, не могли не подтолкнуть Бжезинского воспользоваться такой ситуацией. Для обострения советско-китайских отношений он предпринял максимум усилий, однако, уже с 1982 г. СССР и КНР постепенно начинают отходить от политики конфронтации. Тем не менее, Китай на протяжении долго времени продолжал поддерживать афганских повстанцев и требовал вывода советских войск из ДРА.

Помимо Китая, Штаты заручились поддержкой Пакистана и Саудовской Аравии в афганском вопросе. В тот момент Бжезинский не представлял, какого джина он выпускает из бутылки. Недооценив уровень опасности исламского фундаментализма, думается он и предположить не мог, что в 2001 г. по жизненно важным городам Америки, Нью-Йорку и Вашингтону будут нанесены сокрушительные удары, а американская армия сама почти на десятилетие увязнет в бесперспективной войне в Афганистане. По всему миру также будут звучать взрывы, террористов смертников, прошедших подготовку в афганских лагерях.

Разумеется, что ввод советских войск в Афганистан нанес значительный урон советско-американским отношениям. Вообще, данная акция серьезно пошатнула положение СССР на международной арене. Бжезинский получает возможность говорить о Советском Союзе как об агрессоре, а заодно и дополнительные аргументы в пользу сворачивания политики разрядки. В результате договор ОСНВ-2 так и не был подписан.

Впрочем, опасность исламского фундаментализма не была тайной для Бжезинского. В ходе исламской революции в Иране, он всячески настаивал на помощи шахскому режиму и отпору клерикалам Хомейни. Требуемой поддержки Бжезинский добиться не смог и в Иране исламисты одерживают вверх. Стоит ли говорить, что как только созрели достаточные предпосылки для ирано-иракского конфликта, американский советник не замедлил форсировать его обострения. В течение всей кампании, длившейся с 1980 по 1988 гг. Америка оказывала поддержку режиму Хусейна.

Активную поддержку Бжезинский продолжал оказывать диссидентам со своей исторической родины, не прекращая связи с движением «Солидарность» и оказывая ей всяческую помощь.

Если говорить о неудачах Бжезинского, то они имели место быть. В частности в Латинской Америке, где в Никарагуа к власти пришли сандинисты, свергнувшие диктатора Самосу. Они вели антиамериканскую политику и поддерживали активные связи с СССР, фактически являясь проводником советской политики в Южной Америке. В условиях экономической блокады и политического давления, устроенных американской администрацией единственным выходом из ситуации было сотрудничество с Советским Союзом.

В 1981 г. администрация Картера покидает Белый Дом. За это время Бжезинский не снискал любви коллег, оставаясь по многим вопросам в одиночестве. Тем не менее, за ним закрепилась слава серого кардинала, оказывающего огромное влияние на президента и его внешнеполитическую линию развития США.

В основе его курса лежал не только закоренелый антисоветизм, как многие пытаются представить, но скорее стремление создать однополярный мир, порядок в котором координируется из единого центра. Разумеется, что таким центром, по его планам суждено было стать США, что и произошло в недалеком будущем.

С победой на выборах республиканцев и приходом администрации Рейгана, Бжезинский не перестал влиять на американскую внешнюю политику.

Когда он преподавал в Колумбийском университете курс внешней политики, среди его студентов оказалась Кондолизза Райс. Одновременно Бжезинский становится консультантом республиканского госсекретаря Мадлен Олбрайт. В картеровской администрации она работала под началом Бжезинского, и ее мировоззрение сформировалась под его сильным влиянием.

Вообще, многие элементы политики Рейгана были созвучны идеям Бжезинского. Ярко выраженный антисоветизм, многочисленные санкции, подрывавшие советскую экономику, явно импонировали американскому политологу.

Опыт Бжезинского не остается невостребованным новой администрацией. Со второй половины 80-х годов, он входит в различного рода комиссии по вопросам международной безопасности и стратегии. Ему пришлось поработать даже в президентской комиссии контролировавшей разведдеятельность США.

Жесткая линия республиканцев обусловила переход Збигнева Бжезинского в их лагерь. После победы Джорджа Буша-старшего на президентских выборах, он становится сопредседателем Консультативной группы по национальной безопасности.

Наряду с политической и преподавательской деятельностью, Бжезинский продолжает заниматься наукой. В 1988 выходит его книга «Большой провал: рождение и смерть коммунизма в XX веке». В ней он приводит свой взгляд на причины зарождения и ближайшие перспективы коммунистического режима в СССР и прочих странах советского блока. Удивляют точнейшие прогнозы, буквально пошагово расписавшие последовательность крушения коммунизма за несколько лет до развала СССР. Бжезинский безошибочно определил, что вместе с гласностью в советское общество вернется религия и национализм, что создаст угрозу целостности советской империи, которую пока еще скрепляла марксистко-ленинская идеология. Но и она, с появлением социально-политических дискуссий быстро покажет свою несостоятельность. Таким образом, Бжезинский успешно прогнозировал рост сепаратизма, который неизбежно приведет к распаду многонационального государства. В свою очередь такая ситуация, по его мнению, обязана была вызвать реакцию силовых структур с попыткой переворота. Все события, описанные в работе Бжезинского, не замедлили произойти в 1989-1991 гг.

В 1989 г. рухнула берлинская стена. Параллельно по всей Восточной Европе прокатилась волна бархатных революций. Таким образом, прогнозы Бжезинского продолжали сбываться.

С падением коммунистического режима в Польше, Бжезинский не замедлил нанести туда визит, посетив Катынский мемориал. Катынь является еще одним больным местом в трудной истории взаимоотношений России и Польши. Вопрос этот являлся до крайности деликатным и не мог требовать одномоментного решения. Бжезинский же, напротив, требовал признания СССР, а затем и России, вины в расстреле десятков тысяч польских военнослужащих, заодно и извинений Москвы за пакт Молотова-Риббентропа. Если трагические события в Катыне могли быть и стали предметом покаяния российского руководства, то поставить себе в вину пакт Молотова-Риббентропа Россия не может. Во-первых, подобного рода закулисные игры были обычной практикой того времени и Польша сама не брезговала подобным поведением. Во-вторых, неосторожная оценка событий тех лет высшим руководством страны могла бы дать Польше и другим восточноевропейским странам достаточные основания для предъявления друг другу территориальных претензий, что никоим образом не будет содействовать укреплению безопасности и стабильности на европейском континенте. Конечно же, Бжезинский правильно оценил последствия таких требований. Он ясно понимал, что Россия не ответит на польские требования положительно. На этом и строился расчет. Необходимо было получить новые рычаги воздействия на Россию, а, одновременно, и дискредитировать ее. Такая тактика будет применяться им в последствие не единожды.

Необходимо отметить, что не все взгляды Бжезинского безусловно принимались администрацией Буша старшего. В отношении операции «Буря в пустыне», он подчеркивал, что данная акция будет иметь долгосрочные последствия, связанные с общим недовольством арабского мира. В период президентства Б.Клинтона, Бжезинский был последовательным сторонником и идеологом расширения НАТО на Восток. В 1997 г. выходит его, пожалуй, самая знаменитая работа, «Великая шахматная доска: Господство Америки и его геостратегические императивы».

Логичным итогом деятельности Бжезинского в политике стало крушение Советского Союза, победа Америки в Холодной Войне и создание однополярного мира. Однако на этом, его пребывание в политике и науке не было закончено. В 1990-е гг. он развивает свою концепцию постиндустриального общества. Во главе мировой системы, в качестве бессменного лидера, должны стоять Соединенные Штаты, военными, экономическими и культурными способами оберегая свое доминирование. Бжезинский отводит США роль международного арбитра, следящего за соблюдением правил, которые сам же и устанавливает.

Не остался он равнодушным и к судьбе России. Несмотря на то, что карта Восточной и Центральной Европы изменилась до неузнаваемости, Бжезинский жаждал закрепления успеха. Основную угрозу он видел в воссоздании России как великой державы и возврат ее имперских амбиций. Причем положительные сдвиги в России оказались неприемлемы для него ни в каком виде. Россия, по его мнению, должна быть плавно интегрирована в европейское сообщество, но при этом, необходимо оградить от ее влияния бывшие союзные республики, в особенности Украину. Вообще, имперский статус России, по мнению Бжезинского неразрывно связан с овладением Украиной, как самой большой по территорией европейской страной, обладающей пятидесятимиллионным населением. В конце 90-х начале 2000-х годов Бжезинский вплотную концентрирует свое внимание на Украинской проблеме. В его планах не допустить нового объединения России и Украины, так как только путем такого слияние Россия сможет вернуть себе статус супердержавы. Для этого им предполагается смена политического режима на Украине, включение ее в члены НАТО и создание искусственно тлеющего конфликта между РФ и Украиной.

Целью подобного конфликта является не только «обезопасить» Украину от поднимающейся с колен России, но и создать санитарный кордон вокруг РФ, а также, по возможности, приблизиться к российским границами силами НАТО. Причем если бы Россия приняла бы как должное решение Украины интегрироваться в структуры Евросоюза и НАТО, то это автоматически бы означала готовность РФ приступить к подготовке собственной интеграции. А, отказ признать за Украиной подобное право, напротив, означал бы переход РФ в стан «евразийских изгоев» и изоляцию от Западного сообщества.

Бжезинский также пытается давить на еще одну болевую точку современной России. Он бескомпромиссно поддерживал чеченских сепаратистов во главе с Масхадовым и Басаевым. Тактика взаимодействия с чеченскими боевиками сильно напоминает Афганистан, где повстанцам оказывалась необходимая для поддержания конфликта в активной стадии помощь. При этом, мощнейшая информационная поддержка и спекулятивное использование понятия «права человека», использование «двойных стандартов» стало отличительной чертой комментариев событий на Кавказе Бжезинским. Россия выставлялась как главный виновник всех бед, обвинялась в геноциде и военных преступлениях. Как и вся западная пресса, он очень однобоко и предвзято подходил к освещению данных событий. С его точки зрения, идеальным результатом войны на Северном Кавказе стало бы потеря Россией региона от Черного до Каспийского моря. Являясь руководителем «Американского комитета за мир в Чечне», он вступил в заочную полемику с администрацией президента Соединенных Штатов, относительно, на его взгляд, мягкой позиции американского руководства по отношению к России. При этом, он увязывал победы российской армии на Кавказе с приходом к власти В.В.Путина, чего он сильно опасался, боясь реванша со стороны бывшего сотрудника КГБ.

Разумеется, что после победы на президентских выборах Путина, критика России со стороны Бжезинского не могла не усилиться. Положение России, действительно, значительно укрепляется как на международной арене в целом, так и в странах Ближнего Зарубежья. Бжезинский, говорит о том, что окрепший кремлевский режим жаждет подмять под себя свои бывшие владения, после чего следует череда «цветных революций» в Грузии, Украине, Киргизии.

По-прежнему, Бжезинский пытается заставить Россию извиниться за пакт Молотова - Риббентропа, обвинить ее в бесчеловечности проводимой спецопераций на Северном Кавказе, поддержке сепаратистских режимов Южной Осетии и Абхазии. Более того, из его уст звучали требования покаяться за оккупацию Восточной Европы и признать преступления сталинского режима.

Все поведение Бжезинского в отношении России, выдает в нем страх и неприязнь. Неважно, был ли он на государственном посту, или же занимался научной деятельностью. К мнению Бжезинского в Америке относятся с уважением, к нему прислушиваются. Поэтому очевиден тот факт, что его книги, статьи, даже вскользь брошенные слова, попавшие затем в прессу, не могут не отразиться на двусторонних отношениях, что обуславливает актуальность изучения его работ.

В начале двухтысячных годов взгляды Бжезинскиго претерпевают определенного рода трансформация. Развивая концепцию постиндустриального общества, он заявляет о необходимости создания наднационального государства, основанного на либеральных ценностях западного мира. В данное образование органично могли бы встроиться Европа, Дальний Восток, Америка. При этом, лидирующая роль сохранялась бы за Америкой.

Одновременно, Бжезинский жестко критиковал политику Джорджа Буш-младшего, обвиняя его в том, что он настраивает весь мусульманский мир против США. Лозунг борьбы с терроризмом воспринимается Бжезинским как слишком общий постулат. Терроризм, по его мнению, есть лишь следствие, симптом, борьба с которым не излечит болезнь. Слишком активное и грубое вмешательство Америки во внутренние дела других государств развеивает ее ореол вечного борца за свободу и справедливость и закрепляет за ней репутацию агрессора. Наиболее радикальная часть исламского мира живет в нищете, ей, по сути, нечего терять. Отсюда бескомпромиссная решимость террористов, пожертвовать всем. В том числе и собой.

В отношении России взгляды Бжезинского не претерпели существенных изменений, хотя ей уже не посвящается столь много внимания как ранее. Пространство нынешнего российского государства предполагается интегрировать в еврозону, однако, допускается распад России на несколько государств. Впрочем, проблемы Китая и исламского мира занимают Бжезинского значительно сильнее.

Подводя итог, следует отметить, что на протяжении всей жизни Збигнев Бжезинский являлся противником России как империи. Разумеется, что в первую очередь его смущал советский строй, совмещавший в себе неэффективность управления и тоталитаризм. Однако, по его мнению, в самой сути российской государственности заложена тоталитарная или же авторитарная составляющая, неизбежно ведущая к диктатуре, а любое усиление России мгновенно возвращает ей имперские амбиции, что, в свою очередь, ведет к экспансии и угрозе соседним странам. Во многом, взгляды Бжезинского сформировались на фоне сложной истории российско-польских взаимоотношений. При этом, деятельность Бжезинского не ограничилась борьбой с Советским Союзом и его правопреемницей Россией. Наследие Бжезинского составляет концепция постиндустриального общества, многочисленные проекты построения новой мировой архитектуры, десятки книг и статей. Безусловно, Бжезинский является фигурой мировой величины, оставивший неоднозначный, но ярчайший след в мировой истории.

Бжезинский женат на дочери президента Чехословакии (1945-1948) Эдуарда Бенеша Эмилии, от которой у него трое детей, двое сыновей и дочь. Дочь работает на телевидении, а сыновья заняты в сфере обороны и внешней политики. До недавнего времени Бжезинский продолжал активно заниматься политической и научной деятельностью, занимая различные должности в таких организациях как:

Центр стратегических и международных исследований (Center for Strategic and International Studies) - консультант;

Школе современных международных исследований Пола Нитце (School of Area and International Studies) при Университете Джонса Хопкинса в Вашингтоне – профессор;

Национальный фонд поддержки демократии (National Endowment for Democracy) - член совета директоров;

Американский комитет за мир в Чечне – сопредседатель;

«Freedom House» - член организации;

Трёхсторонняя комиссия (Trilateral Commission) – попечитель;

Американской Комитета по Помощи Польше - сопредседатель;

Польско-американский Предпринимательский фонд - член совета директоров;

Американо-украинский Консультативный Комитет - организатор и председатель;

Американская академия гуманитарных и естественных наук (American Academy of Arts and Sciences) – член организации. Ниже мы приводим ссылки на основные работы Бжезинского на русском и английском языках. Работы Збигнева Бжезинского

• Бжезинский, З. План игры : геостратег. структура ведения борьбы между США и СССР / Пер. с англ. — М. : Прогресс, 1986.

• Бжезинский, З. Большой провал: Рождение и смерть коммунизма в двадцатом веке / Transl. by Larissa Gershtein. — New York : Liberty, 1989.

• Бжезинский, З. Великая шахматная доска: господство Америки и его геостратегические императивы = The grand chessboard: American primacy and its geostrategic imperatives — New York : Basic books, October 1997 / Пер. с англ. О. Ю. Уральской. — М. : Международные отношения, 1998.

• Бжезинский, З. Выбор. Мировое господство, или глобальное лидерство = The choice: global domination or global leadership / Пер. с англ. Е. А. Нарочницкой, Ю. Н. Кобякова. — М. : Международные отношения, 2004.

• Бжезинский, З. Ещё один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы / Пер. с англ. Ю. В. Фирсова. — М. : Международные отношения, 2007.

Статьи, интервью З. Бжезинского, рефераты его книг и пр.

• Посткоммунистический национализм / Бжезинский З. — М. : ИНИОН, 1991.

• Бжезинский З. Преждевременное партнерство: Реферат / РАН Институт научной информации по общественным наукам; В. В. Александров. — М., 1994.

• Бжезинский, З. Лицом к России // США: Экономика. Политика. Идеология. — 1998. — № 8. — С. 122—124.

• Бжезинский, З. Китай — региональная, а не мировая держава // Pro et contra. — 1998. — T. 3, № 1. — С. 127—141.

• Бжезинский, З. Как строить отношения с Россией // Pro et contra. — 2001. — T. 6, № 1/2. — C. 137—152.

• Бжезинский, З. Путинский выбор // The Washington Quarterly. — Spring 2008. — T. 31, № 2. — C. 95-116. Литература о З. Бжезинском

• 1999 — Ефимов Н. Н. В чём опасность геостратегии Бжезинского для России? // Военная мысль. — № 5. — С. 31—38.

• 2000 — Пирогов Г. Н. Данилевский в зеркале З. Бжезинского // Коммунист. — № 5. — С. 88—126.

• 2001 — Кожакин, Е. В. Россия в политических исследованиях Збигнева Бжезинского 1950—1960-х гг. История и историография зарубежного мира в лицах. Вып. 5. — C. 158—170.

• 2001 — Манекин Р. В., Корнилов Д. В. Збигнев Бжезинский: Who Is Who. Литература на Английском языке:

• The Permanent Purge: Politics in Soviet Totalitarianism, Cambridge: Harvard University Press (1956)

• Soviet Bloc: Unity and Conflict, Harvard University Press (1967), ISBN 0-674-82545-4

• Between Two Ages : America's Role in the Technetronic Era, New York: Viking Press (1970), ISBN 0-313-23498-1

• Power and Principle: Memoirs of the National Security Adviser, 1977-1981, New York: Farrar, Strauss, Giroux (March 1983), ISBN 0-374-23663-1

• Game Plan: A Geostrategic Framework for the Conduct of the U.S.-Soviet Contest, Boston: Atlantic Monthly Press (June 1986), ISBN 0-87113-084-X

• Grand Failure: The Birth and Death of Communism in the Twentieth Century, New York: Charles Scribner's Sons (1989), ISBN 0-02-030730-6

• Out of Control: Global Turmoil on the Eve of the 21st Century, New York: Collier (1993), ISBN 0-684-82636-4

• The Grand Chessboard: American Primacy and Its Geostrategic Imperatives, New York: Basic Books (October 1997), ISBN 0-465-02726-1, subsequently translated and published in nineteen languages

• The Choice: Global Domination or Global Leadership, Basic Books (March 2004), ISBN 0-465-00800-3

• Second Chance: Three Presidents and the Crisis of American Superpower , Basic Books (March 2007), ISBN 0-465-00252-8

• America and the World: Conversations on the Future of American Foreign Policy , Basic Books (September 2008), ISBN 0-465-01501-8 Other books and monographs

• Russo-Soviet Nationalism, M.A. Thesis, McGill University (1950)

• Political Control in the Soviet Army: A Study on Reports by Former Soviet Officers, New York, Research Program on the U.S.S.R (1954)

• with Carl J. Friedrich, Totalitarian Dictatorship and Autocracy, Cambridge: Harvard University Press (1956)

• Ideology and Power in Soviet Politics, New York: Praeger (1962)

• with Samuel Huntington, Political Power: USA/USSR, New York: Viking Press (April 1963), ISBN 0-670-56318-8

• Alternative to Partition: For a Broader Conception of America's Role in Europe, Atlantic Policy Studies, New York: McGraw-Hill (1965)

• The Implications of Change for United States Foreign Policy, Department of State (1967)

• International Politics in the Technetronic Era, Sofia University Press (1971)

• The Fragile Blossom: Crisis and Change in Japan, New York: Harper and Row (1972), ISBN 0-06-010468-6

• with P. Edward Haley, American Security in an Interdependent World, Rowman & Littlefield (September 1988), ISBN 0-8191-7084-4

• with Marin Strmecki, In Quest of National Security, Boulder: Westview Press (September 1988), ISBN 0-8133-0575-6

• The Soviet Political System: Transformation or Degeneration, Irvington Publishers (August 1993), ISBN 0-8290-3572-9

• with Paige Sullivan, Russia and the Commonwealth of Independent States: Documents, Data, and Analysis, Armonk: M. E. Sharpe (1996), ISBN 1-56324-637-6

• The Geostrategic Triad : Living with China, Europe, and Russia, Center for Strategic & International Studies (December 2000), ISBN 0-89206-384-X Selected essays and reports

• with David Owen, Michael Stewart, Carol Hansen, and Saburo Okita, Democracy Must Work: A Trilateral Agenda for the Decade, Trilateral Commission (June 1984), ISBN 0-8147-6161-5

• with Brent Scowcroft and Richard W. Murphy, Differentiated Containment: U.S. Policy Toward Iran and Iraq, Council on Foreign Relations Press (July 1997), ISBN 0-87609-202-4

• U.S. Policy Toward Northeastern Europe: Report of an Independent Task Force, Council on Foreign Relations Press (July 1999), ISBN 0-87609-259-8

• with Anthony Lake, F. Gregory, and III Gause, The United States and the Persian Gulf, Council on Foreign Relations Press (December 2001), ISBN 0-87609-291-1

• with Robert M. Gates, Iran: Time for a New Approach, Council on Foreign Relations Press (February 2003), ISBN 0-87609-345-4
карта сайта | История США |