ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ ПОСТОЯННОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ИЗРАИЛЯ ПРИ ООН А.ЭБАНА С ПОСТОЯННЫМ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ СССР ПРИ ООН Я.А.МАЛИКОМ
12 июня 1950 г.
27 мая я направил г-ну Малику копию нашего меморандума по проблеме Святых мест в Иерусалиме и выразил готовность встретиться с ним по завершении рассмотрения наших предложений советским правительством. Поскольку это мое письмо было отправлено на следующий день после публикации Тройственной декларации западных стран, я добавил, что готов обсудить с ним и другие проблемы Ближнего Востока. Через неделю г-н Малик пригласил меня на беседу, которая состоялась 9 июня в помещении советского представительства при ООН. В этой беседе участвовал и советник нашей делегации Гидон Рафаэль.
Беседа продолжалась более часа, но и по прошествии столь долгого времени нам было нелегко уговорить г-на Малика, что пришла пора расстаться. Поскольку советские представители жестко бойкотируют учреждения ООН, они свободны от груза текущей работы в разного рода международных комитетах и комиссиях и имеют возможность вести долгие и основательные беседы со своими гостями. Более того, в советском представительстве, оказавшемся в самоизоляции, ощущается дух некой оторванности от реальной жизни, отсюда жажда любой информации извне. Это стремление вобрать все впечатления и оценки из любых возможных источников особенно проявляется в отношении нас, так как похоже, что, по убеждению советских представителей, мы обладаем такими обширными связями в США, что можем докопаться до самых корней явной и тайной политики.
В начале встречи г-н Малик сердечно поздравил меня с назначением на новый, «весьма важный и ответственный» пост. После выражений благодарности с моей стороны за поздравления он попросил, чтобы мы объяснили ему смысл заявления трех западных держав, особенно те изменения, к которым оно может привести на Ближнем Востоке.
Я ответил, что заявление состоит из двух основных блоков — по проблеме вооружений и по недопущению актов агрессии. В первом блоке употребляются очень осторожные и не обязывающие формулировки, так что только развитие событий способно показать, изменилась ли на практике политика одностороннего вооружения арабов. Мы обратили внимание на три аспекта, по которым целесообразно сопоставлять положения декларации и требования к ней государств региона. Наши требования всегда основывались и будут основываться на двух принципах — «внутренней безопасности» и «защиты государства», но даже они до сих пор не удовлетворены. Третий принцип оценки вклада каждого государства в региональную безопасность имеет, по-моему, единственной целью оправдание специальных поставок оружия тем государствам, которые взяли на себя стратегические функции (т.е. Египет, Трансиордания и Ирак — три государства, связанные договорами с британской военной структурой). Целью такого формулирования документа является, по всей видимости, не только и не столько привлечение Израиля к системе региональной ответственности, сколько оправдание поставок тяжелых вооружений британским союзникам без принятия на себя аналогичных обязательств в отношении государства Израиль, не берущего на себя региональной ответственности вне пределов необходимой самообороны. Далеко не обязательно, что инициаторы документа сознательно хотели повлиять на основы израильской политики: в любом случае эта политика, стремящаяся к миру со всеми странами и народами, останется неизменной. Она не подвержена изменениям из-за тех или иных заявлений других государств. С нашей точки зрения, публично высказанная воля всех держав укрепить мир на Ближнем Востоке сама по себе должна бы оправдать введение принципа равновесия в политику военных поставок. На этом соображении мы основываем надежду на то, что вслед за декларацией будут привнесены изменения в политику трех западных держав в области поставок оружия. Однако сегодня мы можем говорить только о возможностях и надеждах, а не о свершившихся фактах.
Что касается положений декларации, где речь идет о поддержании мира, здесь державы прибегли к более четким и однозначным формулировкам. Мы позитивно оцениваем их предостережение против возобновления боевых действий. Впрочем, следует отметить, что такое обязательство существовало и без всякой декларации, и не только со стороны подписавших ее держав. Еще в августе прошлого года все державы обязались гарантировать соглашения о перемирии и совместно действовать против любых нарушений этих документов. Таким образом, с юридической и политической точек зрения, нынешняя декларация не создает никакой новой реальности, хотя, конечно, тот факт, что три державы, несущие особую ответственность в регионе, публично и в недвусмысленной форме подтвердили свои прежние обязательства, имеет особую ценность. Возможно, обещание предпринять немедленные дейст&ия, всеми средствами и путями, против возобновления агрессии повлияет на умонастроения наших соседей и ослабит их надежды на новый раунд военных провокаций.
Малик внимательно слушал мои слова и утвердительно кивал, когда я подчеркивал, что все члены Совета Безопасности уже связаны обязательством действовать против нарушителей соглашений о перемирии. Отвечая на вопросы Малика, мы разъяснили, что речь идет о разрешении на приобретение оружия на коммерческом рынке, а не о праве получать его на основании государственных соглашений. Г-н Малик сообщил, что после нашей последней беседы он обратился к египетскому представителю и сказал ему: «Полагаю, что вы намереваетесь повернуть ваше новейшее британское оружие на север, против нас». Египтянин ответил: «На север, но не против вас. У нас нет никаких интересов к северу от Палестины». На это я заметил, что наш египетский друг отличается особой гибкостью в формулировках, нет сомнения, что начальнику британского генштаба генералу Слиму в Каире был дан совершенно иной ответ в обоснование египетских требований крупных поставок военной авиации и артиллерии.
От этой темы мы перешли к проблеме Иерусалима. Я подробно изложил текущую ситуацию, подчеркнув, что после публикации нашего плана атмосфера значительно улучшилась. Мы надеемся, что этот план получит поддержку со всех скамей Генеральной Ассамблеи и таким образом программа интернационализации города будет окончательно похоронена. Особо я остановился на замыслах Ватикана объявить предыдущее решение священным принципом, отход от которого невозможен даже в случае его заведомой нереализуемое™. Г-н Малик сказал на это, что г-н Гарро не является, видимо, таким уж ревностным католиком, поскольку подрывает усилия Ватикана возложить на Израиль вину за срыв интернационализации. Иордания, хотя формально она воздерживается и не участвует в обсуждении, мало-помалу начинает выступать в качестве основного препятствия для решения проблемы. В любом случае, нам стоит знать, что Ватикан — сильный враг. Г-н Малик задал несколько вопросов о том, предусматривает ли наше предложение введение государственного режима в отношении какой-либо группы населения помимо ее воли, особо его интересовало «количество жителей в Святых местах». Он с видимым удовлетворением воспринял наш ответ, что предложения предусматривают введение управления ООН не какой-либо группой населения, а лишь теми или иными функциями, относящимися к Святым местам. Одновременно г-н Малик воздержался от упоминания советской позиции по проблеме Иерусалима или обещания какой-либо помощи. Лишь в самом конце беседы он позволил себе высказаться на этот счет, и в весьма решительном духе.
Затем Малик спросил о нашем мнении о последнем меморандуме Трюгве Ли. Мы ответили, что после первого прочтения мы пришли к выводу, что это, конечно, важный документ для улучшения международного положения, но при этом даже сам г-н Ли признается, что решение вопроса о представительстве Китая является непременным предварительным условием для реализации остальных пунктов программы, полностью зависящей от сотрудничества и консультаций между великими державами. Отсюда Малик перешел к подробному и очень интересному изложению международного положения с советской точки зрения. Вот вкратце его позиция.
Источником напряженности в мире являются, по его мнению, преувеличенные опасения правящих кругов США, которые не в силах справиться с политическими и социальными потрясениями в различных районах земного шара и наивно полагают, что все это брожение является исключительно следствием существования СССР, что, не будь Советов, мир бы не бурлил и не сотрясался. Это детские иллюзии. Забастовки в Мексике, революция в Китае, освободительные движения в Азии, восстания в Латинской Америке — все эти события, угрожающие крушением существующим режимам, являются следствием недостатков и пороков организации общества в большинстве стран мира. Лишь коренная ликвидация этих недостатков способна вернуть миру стабильность. У консервативной Америки нет ни малейшего желания уяснить эту простую истину, поскольку в таком случае надо будет признать необходимость обновления и революционного исправления мира. Отсюда стремление отнести все потрясения в мире на счет СССР и превратить соревнование между социальными концепциями и идеями в традиционное политическое межгосударственное противостояние, обвиняя СССР в агрессивных происках. Однако для русского народа такие обвинения звучат по меньшей мере странно, поскольку именно США окружили СССР военными базами и войсками, а не наоборот. Если бы СССР создал одну базу в Мексике, а другую в Канаде, если бы он отправил военную миссию в Панаму и принялся вооружать всех соседей Соединенных Штатов, тогда, действительно, можно было бы утверждать, что русские питают агрессивные намерения в отношении США. Но на са- мом-то деле именно американцы создают военные базы в Турции и в Иране, именно они прилагают усилия для активизации антироссий- ских настроений во всех государствах, граничащих с СССР...
Главным фактором, действующим в поддержку мирного сосуществования, является, по мнению Малика, стремление народов всех стран жить в мире. Русский народ особенно пострадал от войн. Тот, кто возьмется подсчитать число жертв, понесенных этим народом, лишь за современный период истории, будет охвачен ужасом при виде громадных разрушений, обрушивавшихся на Россию при жизни каждого поколения. Все волны варварства разбивались об эту твердыню. Россия, спасшая Европу от татар в средние века, вновь спасла ее в последние годы от нацистской угрозы. Традиционные культуры Европы продолжают существовать лишь благодаря тому, что были спасены ценой бесчисленных жертв, принесенных русскими (в этой эмоциональной и прочувствованной речи Малик выступал с чисто национальных позиций, без всякой «диалектики» при характеристике предназначения русских в европейской истории).
Далее Малик сказал: «Конфликт, в который США и СССР оказались втянуты после окончания второй мировой войны, не является естественным и неизбежным. Это плод усилий Черчилля, творца холодной войны. Провоцирование советско-американской конфронтации является типичным проявлением традиционной британской политики «разделяй и властвуй», проводимой Лондоном во всем мире на всем протяжении современной истории». На замечание г-на Рафаэля, что сейчас именно Черчилль находится в первых рядах тех, кто требует скорейшего прекращения холодной войны, Малик ответил, что Черчилль — «демагог высшей пробы», вполне возможно, что он чувствует, насколько велико стремление народов Европы к миру, и, трезво оценивая обстановку, будет готов изменить свою позицию для сохранения за собой лавров мудрого и трезво мыслящего политика.
Переходя от анализа мировой обстановки к проблемам Израиля, Малик добавил: «Вам будет очень трудно сохранить независимость и избежать соблазнов «тотальной дипломатии». Объективная трудность для вас заключается в том, что вы окружены врагами, а ваши враги прислуживают силам, находящимся вне региона и готовым на все, чтобы не дать Ближнему Востоку сосредоточиться на мирном строительстве и развитии». В ответ мы подчеркнули, что хотим лишь одного, «чтобы наши враги перестали быть врагами». Установление мира в регионе позволило бы ему избрать путь независимого развития, прогресса и сотрудничества, вдали от эпицентров мирового противостояния, не несущего нам никаких положительных перспектив.
Из слов Малика и особенно тона, которым они были произнесены, у нас возникло впечатление, что для него мы — представители маленькой страны, действительно стремящейся к независимости и спокойному созиданию, но некие влиятельные силы тянут руки к нашему региону и в конце концов вовлекут его в орбиту мирового противостояния. Похоже, он верит в то, что мы действительно хотели бы не ввязываться в это противостояние, но сомневается в наших возможностях в этом направлении. В то же время, учитывая нашу идеологическую независимость и искреннее стремление к миру, ему представляется целесообразным поагитировать нас, чтобы мы не были обмануты царящей на Западе упорной пропагандой насчет намерений СССР на мировой арене.
Когда мы уже встали и собрались уходить, я предпринял последнюю попытку вернуть беседу на более близкие нам проблемы и добиться от Малика какой-то позиции по Иерусалиму. Я сказал, что нам очень жаль, что из-за его отсутствия мы не сможем вместе бороться в Совете по Опеке против планов интернационализации Иерусалима. Он спросил, обеспокоены ли мы по поводу возможных результатов этой политической кампании. Я ответил, что нам пока не удалось заставить Ватикан смириться с существующим положением вещей, а ведь он сам, Малик, предупреждал нас, насколько это сильный и опасный противник. На это Малик сказал: «Они особенно сильны в ООН». Я с ним в этом согласился, добавив, что эта сила проявляет себя не только в проблеме Иерусалима; есть еще проблемы Испании, Китая, вопрос о «свободе вероисповедания в Восточной Европе»; и везде Ватикан выступает в качестве заинтересованной и инициативной стороны. Еще я сказал: «Если мы и те, кто нас поддерживает по вопросу об Иерусалиме, выступим сплоченно и добьемся успеха в этом конкретном деле, возможно, это будет иметь общемировое значение». После долгого раздумья Малик решительно сказал: «Да, да, именно поэтому мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам в вопросе об Иерусалиме».