ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ ПОСТОЯННОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ИЗРАИЛЯ ПРИ ООН А.ЭБАНА С ПОСТОЯННЫМ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ СССР ПРИ ООН Я.А.МАЛИКОМ
20 апреля 1950 г.
Конфиденциально
Беседа состоялась в помещении советского постоянного представительства при ООН и продолжалась 50 мин.
Я начал беседу с высокой оценки письма по вопросу об Иерусалиме, которое было распространено г-ном Маликом через генерального секретаря. Решение правительства СССР пересмотреть свою позицию в данном вопросе, так же как и выводы, к которым оно пришло, произвели на нас глубокое впечатление. Принцип, изложенный в письме г-на Малика, а именно, что ООН должна найти решение, приемлемое для жителей Иерусалима и Палестины в целом, мы полностью принимаем и поддерживаем. Мое правительство занято подготовкой предложений, которые оно представит в июне в Совет по Опеке, а затем для включения в повестку дня Генеральной Ассамблеи в сентябре. Эти предложения будут удовлетворять принципам, изложенным в письме г-на Малика генеральному секретарю. Однако я буду рад возможности обсудить этот вопрос с ним в дальнейшем, когда наши предложения обретут более четкую форму и до того, как они будут официально представлены на рассмотрение или опубликованы.
Г-н Малик ответил, что советское правительство, хотя и было искусственно отстранено от участия в работе Совета по Опеке в Женеве, внимательно следило за переговорами. Особое впечатление на правительство произвел довод о том, что по статуту население Иерусалима окажется в условиях колониального режима и это кардинально изменит ту роль, которую ООН призвана осуществлять в подобных вопросах. Помимо нежелания видеть ООН в качестве «колониальной державы», он также согласился, что основным выводом заседания Совета по опеке стало то, что данный проект заранее был обречен остаться неосуществленным. Поэтому более реалистично заняться поиском решения, которое можно рассмотреть и реализовать.
Затем он поинтересовался, взяли ли США на себя в Женеве обязательство поддержать статут.
Я ответил, что, напротив, ни США, ни Великобритания не брали на себя каких-либо обязательств. Они не голосовали за текст статута и активно препятствовали его воплощению в жизнь. Г-н Малик проявил большой интерес к тому, что оказалось для него новостью, а именно: Совет по Опеке уклонился до дальнейшего рассмотрения от придания статуту законной силы (статья 41 статута).
Я пояснил, что наша делегация приложила большие усилия, чтобы добиться именно такого решения. В результате у статута нет какой-либо юридической силы, даже с точки зрения самого Совета по Опеке. Он заявил, что этот факт может оказаться «полезным».
Продолжив обсуждение его письма генеральному секретарю, я заявил, что нет сомнений относительно того, что будет приемлемым для 115-тысячного еврейского населения Иерусалима. Это население будет настаивать на полном сохранении и расширении интеграции с Израилем. Я не мог с уверенностью сказать, чего хотят арабы. Однако я мог бы попытаться предположить, чего они не хотят. Они не захотят жить при деспотическом управлении, предусмотренном проектом статута. Он ответил: «Ни один народ в мире сознательно не хочет быть колониальным рабом».
Мы завершили эту часть нашей беседы договоренностью возобновить ее, когда будет полностью определена наша позиция в отношении резолюции Совета по Опеке от 4 апреля 1950 г.
Если рассматривать эту беседу только с наших позиций, мы должны сделать вывод, что причина изменения советской позиции — в основном идеологического характера и основывается на невозможности примирить резолюцию Генеральной Ассамблеи с принципом самоопределения. Важным фактором, повлиявшим на их позицию, является сходство статута с конституциями отсталых колониальных стран. Более того, тупиковая ситуация в отношении реализации статута, создавшаяся в Женеве, могла задеть доминирующее у них чувство здравого смысла. У них нет особой заинтересованности в данном вопросе, чтобы серьезно ввязываться в предприятие, обреченное на провал.
В свете некоторых замечаний, сделанных г-ном Маликом в конце беседы, можно сделать вывод, что СССР придает большое значение общественному мнению и влиянию, которым обладает Израиль, особенно в США. Второй аспект, не затрагивавшийся в нашей беседе, связан с отношениями между Ватиканом и СССР, особенно в связи с ООН. Католики оказывают постоянное давление с целью не допустить представителей Китая в ООН, что крайне отрицательно влияет на международную позицию СССР. Ватикан также проводит последовательную линию в испанском вопросе и в отношении направленных против СССР выступлений по вопросу о правах человека. Полагаю, что в СССР проявляют обеспокоенность в связи с претензиями католической церкви рассматривать себя в качестве влиятельной силы в ООН.
Г-н Малик начал вторую часть нашей беседы с заявления о том, что он с интересом прочел памятную записку, подготовленную мной по вопросу наших взаимоотношений с арабами и окончательного мирного урегулирования на Ближнем Востоке. Спросил, прав ли он, предположив, что этот документ был передан Согласительной комиссии, на что я ответил утвердительно. (Я не выяснил, как он получил этот документ, однако полагаю, что документ поступил из офиса генерального секретаря через и.о. генерального секретаря г-на Зинченко. Если это так, сожалею, что мы не направили его непосредственно советской делегации. Следует пояснить, что советские представители крайне резко реагируют при любом намеке на пренебрежение к их обязанностям в ООН или же когда их добровольное отсутствие на заседаниях рассматривается коллегами как оправдание отсутствия постоянного контакта. Именно по этой причине я настаивал на включении г-на Царапкина в список лиц, приглашенных посетить Иерусалим. И я не сомневаюсь, что мы бы совершили ошибку, если бы не сделали этого.)
Сославшись на содержание израильской памятной записки в Согласительную комиссию, г-н Малик высказал мнение о том, что Арабская лига совершенно нереалистична и неверно оценивает ситуацию, отказываясь заключить мир с Израилем. Если они не хотят заключать мир, то что они предлагают? Намерены начать войну? Он считает неприемлемой ситуацию, когда группа государств отказывается воспринимать реальную обстановку.
В ответ я высказал мнение о том, что те, кто отказывается воспринимать реалии, вполне возможно, еще рассчитывают их изменить. Наше беспокойство по поводу арабов, и особенно в связи с перевооружением Египта, вполне естественно. Сейчас британская внешняя политика на Ближнем Востоке в значительной мере ориентирована на Египет. Для того чтобы обеспечить возобновление англоегипетского договора, Великобритания готова приложить дополнительные дипломатические усилия. Договор никогда не был популярен среди националистически настроенного населения Египта, даже когда он был подписан в 1936 году. И поскольку общая тенденция говорит о росте националистических настроений, а не об их уменьшении, можно с уверенностью предположить, что теперь ратификация договора натолкнется на еще большие препятствия. Сознавая ситуацию, Великобритания, очевидно, готова доказать Египту, что договорные отношения дают осязаемые преимущества как Египту, так и самой Великобритании. В любом случае, каковы бы ни были причины этого перевооружения, для Израиля оно имеет серьезные последствия.
Г-н Малик заявил, что он считает данный анализ политики Великобритании в Египте очень интересным. И добавил: «Я думаю, что англичане вооружают египтян против нас, а не против вас».
Я ответил, что именно такие «уверения» мы получили в Лондоне, когда подняли этот вопрос. Но даже без учета особенностей данной мировой стратегической проблемы факт остается фактом — оружие можно использовать против кого угодно. Г-н Малик ответил, что так оно и есть. «Раз винтовка получена, она может быть нацелена в любом направлении».
Я сказал, что, если даже предположить, что в данный момент у Египта нет намерений напасть на Израиль, чувство военного превосходства может с легкостью возбудить подобное желание. Политические намерения рождаются из конкретных политических ситуаций, а не только под влиянием субъективных желаний и позиций. Возможности определяют намерения. Г-н Малик отметил полное совпадение взглядов по вопросу о значении объективных обстоятельств для исторического развития.
Я добавил, что в случае с Египтом нет недостатка и в субъективном желании напасть на Израиль. Мы располагаем достоверной информацией о том, что в королевских кругах серьезно обсуждаются планы войны-возмездия если не в ближайшем будущем, то, по крайней мере, как только для этого представится возможность. Необходимо понимать, что в Египте король является определяющей политической фигурой.
Г-н Малик подтвердил это. К сожалению, король Египта не посвящает себя полностью решению своих «внутренних проблем».
Затем он спросил, считаю ли я, что США полностью поддерживают общую стратегию Великобритании на Ближнем Востоке, в особенности в том, что касается перевооружения арабов.
Я ответил, что лично я сомневаюсь в существовании каких-либо значительных объективных разногласий между двумя западными державами на Ближнем Востоке. Однако меня больше волнует наш собственный вопрос. У нас создалось впечатление, что США понимают заинтересованность Израиля в стабилизации арабо-израильских отношений путем скорейшего мирного решения вопроса. Руководство США категорически против возобновления конфликта в этом регионе. Если бы подобная озабоченность была единственным фактором, определяющим политику США, мы, вероятно, могли бы рассчитывать на завоевание поддержки США в нашей борьбе против перевооружения арабов. Однако существует и другой аспект американской внешней политики, а именно влияние Великобритании на политику США в ближневосточном регионе. Израиль пытается убедить США ставить на первое место интересы осмотрительности и стабильности и тем самым заставить Великобританию отказаться от односторонней политики перевооружения.
Г-н Малик отметил для себя значение общественного влияния, мобилизуемого Израилем по данному вопросу в США. Он также отметил, что политика вооружения арабов подверглась критике в британском парламенте. В контексте данного замечания напрашивается вывод, что у нас есть неплохие шансы на успех, так как, добавил он, США несомненно в силах помешать Великобритании проводить политику, в отношении которой нет единого мнения даже в самой Великобритании. Далее он отметил, что не может быть ничего хуже для Ближнего Востока и Израиля, чем тратить свое время и деньги на вооружение. Он считает, что военные самолеты, направленные в Египет, будут даже пилотироваться английскими летчиками.
В течение всей беседы он давал понять, что СССР желал бы ограничить поставки оружия арабам. Меня, однако, это крайне удивило, если вспомнить, что СССР не поддержал нас в Совете Безопасности, когда в августе там обсуждался вопрос о поставках оружия на Ближний Восток, который был решен не в нашу пользу.
Затем г-н Малик поинтересовался, правильное ли у него сложилось впечатление, что Израилю сейчас в большей степени сопутствует успех в получении финансовой помощи от США. Он поспешил уточнить, что он имеет в виду добровольные пожертвования со стороны еврейской общественности.
Я ответил, что это так. Причина, вероятно, кроется в атмосфере потенциальной угрозы, возникшей вокруг израильского вопроса в связи с вооружением арабов, в то время как год назад создалось впечатление, что все решено и угрозы безопасности нет. Чем сильнее было ощущение опасности, грозящей Израилю, тем на более действенную поддержку и сочувствие мы могли рассчитывать. Это обстоятельство всегда играло важную роль в балансе сил Израиля и его противников.
Г-н Малик ответил, что в России есть старинная поговорка, подходящая к данному случаю: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Я заметил, что в данной ситуации может подойти и еще более древнее высказывание на иврите: «из сильного вышло сладкое».
В заключение беседы г-н Малик добавил, что, поскольку место его делегации в некоторых международных органах заняла «го- миньдановская клика», он отчасти не в курсе некоторых вопросов. Знаю ли я о каких-либо слухах или же мнениях о возможности разрешения политического кризиса в ООН в ближайшем будущем?
Я ответил, что Женева слишком удалена от остального мира и что после моего возвращения единственная беседа по данному вопросу состоялась у меня с г-ном Трюгве Ли. Пользуясь случаем, я заявил генеральному секретарю, что мы с неизменной симпатией поддерживаем его энергичные усилия по разрешению данного кризиса путем принятия в ООН нового действующего китайского правительства, которое Израиль признает в качестве законного правительства Китая. Г-н Малик заявил, что он знает и ценит наше отношение; Израиль был среди 18 стран — членов ООН, признавших китайское правительство. Вопрос в том, относятся ли США с симпатией к вызывающим восхищение усилиям г-на Ли, но не могут открыто их поддержать или же, напротив, стремятся затянуть существующий кризис и свести на нет попытки генерального секретаря решить проблему. Г-н Малик обсуждал этот вопрос с послом США Эрнестом Гроссом и у него вызвал возмущение его ответ, что США «присоединятся к мнению большинства в Совете Безопасности». Предположение о том, что точка зрения США не имеет ничего общего с позицией большинства и что между двумя этими концепциями нет никакой связи, с точки зрения Малика, является натянутым. Он сказал Гроссу: «Мнение большинства зависит от вас». Я заявил, что на четвертой сессии во время общих дебатов Израиль занял четкую позицию в поддержку всеобъемлющего характера Организации и за сохранение в качестве главной характерной черты ООН возможности вхождения в ее состав государств с различными, несовпадающими интересами. Г-н Малик заявил, что именно по этой причине Советский Союз предложил резолюцию о принятии государств в члены ООН без каких-либо ограничений. Я ответил, что по этой же причине Израиль проголосовал за эту резолюцию.
В конце он задал мне несколько вопросов о наших взаимоотношениях с другими азиатскими государствами, в частности с Турцией и Индией. Судя по некоторым моментам нашей беседы, его интересовала Турция. Я отвечал на его вопросы, опираясь на факты, связав улучшение отношений с Турцией с нашими успехами в противодействии осуществлению поставок оружия арабам. Он ответил, что считает такое объяснение резонным, поскольку «никто не заинтересован в слабом союзнике». Он предположил, что отношения с Индией у нас лучше, чем с Пакистаном. Я подтвердил это, хотя мы и разочарованы тем, что до сих пор г-ну Неру не хватило смелости установить с нами нормальные отношения. Г-н Малик заявил, что это, конечно, странно, поскольку Неру «осмеливается осуществлять независимую индийскую внешнюю политику, несмотря на сильное давление извне». Я сказал, что в подходах Индии и Израиля к международной ситуации нет противоречий, а есть много общего и сходного. На это он кивнул в знак согласия. Он сообщил мне, что посол США Гросс предварительно запрашивал его мнение о внесении поправок в Устав ООН, с тем чтобы Индия могла стать постоянным членом Совета Безопасности по прошествии еще нескольких лет ее независимости. На это г-н Малик ответил, что он надеется на то, что Индия «сможет сохранить свой нынешний статус независимого государства еще в течение нескольких лет».
Так как у нас уже нет разногласий по вопросу о Иерусалиме, эта беседа и по тону, и по содержанию напомнила мне дни наиболее тесного сотрудничества с СССР по нашим вопросам в ООН. Новым для меня оказалось его откровенное мнение, что Израиль пользуется влиянием в международных делах в основном благодаря своим связям в США. Однако оценивая то влияние, которое оказала на отношения между Израилем и СССР новая политика последнего в иерусалимском вопросе, следует помнить, что среди советских дипломатов г-н Малик всегда был наиболее доброжелательным по отношению к нам. Он был первым, кто предложил нам не рассматривать эпизод с иерусалимским вопросом на последней Ассамблее в качестве поворотного момента в советско-израильских отношениях.
Чего мне все-таки не удалось отразить в данном отчете, который в остальном является, безусловно, полным, так это четкой, хотя и завуалированной, враждебности Малика по отношению к Арабской лиге и в особенности его недоверие по отношению к Египту. Вероятно, СССР отметил более активное сближение между Каиром и западными державами и не прочь попытаться отомстить.
Когда я уже уходил, Малик сказал мне, что он с восхищением посмотрел фильм «Песнь о Негеве», который произвел на него огромное впечатление. Он поспешил добавить, что посетил «Стенли синема» на Восьмой авеню, для того чтобы посмотреть русский фильм, дополнением к которому был фильм «Песнь о Негеве».
А. С. Эбан