ПИСЬМО ДИРЕКТОРА ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОГО ДЕПАРТАМЕНТА МИД ИЗРАИЛЯ А.ЛЕВАВИ МИНИСТРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ИЗРАИЛЯ М.ШАРЕТТУ
25 февраля 1952 г.
Секретно
Лично
Ниже привожу некоторые замечания в связи с оценками израильского посланника в СССР Вашей беседы с Вышинским.
а. Трудно предположить, чтобы по такой серьезной проблеме, как проблема советского еврейства, Вышинский мог высказать иную позицию, если бы встреча проходила при иных внешних обстоятельствах (не после вызвавшего его раздражение голосования или наедине). Ведь он не формирует, а лишь высказывает позицию своего правительства по принципиальным вопросам. И уж тем более, он не формирует позицию по принципиальному вопросу на основе преходящих эмоций или под влиянием мелких тактических соображений между голосованием и высказыванием этой позиции.
б. Пока Израиль находится вне советского блока и пока существует симпатия к Израилю со стороны советского еврейства, в нынешней международной обстановке это будет вызывать подозрительность в Политбюро. Возможно, одно из наиболее убедительных подтверждений этому — отношение Политбюро к любому проявлению украинских, эстонских или якутских национальных чувств, не идущему в русле официальной линии (даже не вразрез с последней, а всего лишь не в полном соответствии с четко прописанными официальными установками Политбюро). То есть мы не можем приписывать нашей внешней политике способность оказывать важное воздействие на политику Политбюро в еврейском вопросе.
в. Убежден, что анализ различных взглядов советских евреев по отношению к Израилю, приведенный посланником, страдает односторонностью. Не могу согласиться с тем, что «еврейская масса» видит нас исключительно через призму публикаций в «Правде». Есть, конечно, и такие, но вряд ли стоит считать именно их типичными представителями «массы», это слишком субъективный и пессимистический взгляд на вещи. И дело не только в том, что есть множество оценок противоположного плана. Прежде всего, мы должны помнить, что условия советского режима накладывают отпечаток практически на каждую беседу, которую мы ведем в СССР, особенно на обрывочный обмен репликами; страх и подозрения, вошедшие в привычку, все же касаются лишь внешней, поверхностной стороны, именно они, а не осознанные убеждения или «веление сердца» объясняют большинство претензий, то тут, то там раздающихся в наш адрес.
И еще. Пока мы не находимся в руках Коминформа и с учетом нынешнего этапа мировой политики и коминформовского курса, не стоит надеяться на то, что в СССР о нас будут публиковать позитивную информацию. Таких примеров нет и в отношении других стран (примеры: Индия, Швеция, Швейцария и т.д.). Выбор существует только между более или менее жесткой критикой. По некоторым оценкам, иногда евреи в позитивном свете воспринимают любое упоминание Израиля, даже в ругательном контексте.
В-третьих, у многих советских евреев существует тенденция (может быть, даже поощряемая распространением направленных слухов) возлагать ответственность за обострение еврейской проблемы в СССР на израильтян, например на Голду Мейерсон. Мы имеем дело с процессом, протекающим в уме, который следует объяснять в терминах психологии, а не логики объективного и точного анализа существующей ситуации. Я хочу сказать, что это печальное явление, действительно в известной мере вбивающее клин между советским еврейством и Израилем, не может быть ликвидировано тем или иным голосованием в ООН. Только прямой контакт с советскими евреями способен усилить их тягу к Израилю, потрясти до основания воздействие советской пропаганды об Израиле и ослабить психологический комплекс, побуждающий искать «израильского козла отпущения», чтобы свалить на него вину за беды евреев в Советском Союзе.
Отсюда программа нашей политики в вопросе о советских евреях: поддержание открытым вопроса о репатриации в дипломатической плоскости, осторожное, но энергичное стремление к любой форме личного контакта, постоянное принятие во внимание того факта, что репатриация единиц вызовет сильнейший отклик в среде их остающихся за железным занавесом братьев.
г. Что касается объективной реальности, примерно 2 года назад Советы депортировали более 10 тыс. греков с Кавказа в Сибирь. Было немало слухов о депортации из различных мест евреев по национальному признаку. Насколько мы знаем, до сих пор ничего из этого не подтвердилось. Беспокоит нас другая проблема: возможно ли нечто подобное в будущем по причине той или иной израильской политики?
Следует помнить, что антиеврейский курс так или иначе в СССР присутствует и начался он еще до создания государства Израиль. Возможно ли, чтобы эта советская политика стала резко эволюционировать в сторону экстремизма из-за внешней политики Израиля?
Точного ответа на этот вопрос никто не знает. Сейчас даже сам Сталин не может дать однозначного ответа. И все-таки очевидно, что главными факторами, влияющими на судьбу советского еврейства, являются развитие международной обстановки и ситуация внутри СССР. Что же касается внешней политики Израиля, она способна оказать лишь весьма маргинальное воздействие.
А.Левави