АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА СОВЕТНИКА МИССИИ ИЗРАИЛЯ В СССР АЛЕВАВИ «ГЛОБАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА И ИЗРАИЛЬ»
6 июня 1949 г.
Секретно С курьером
1. Вступление Израиля в ООН с особой остротой ставит на повестку дня проблему выработки нашей политической линии в международных делах и выбора дипломатической тактики, соответствующей поставленным задачам. В этой связи имеет смысл набросать ряд тезисов по данному вопросу, как они представляются израильскому наблюдателю, работающему в СССР.
2. Первым результатом второй мировой войны в сфере международной политики стало то, что впервые в истории возник определенный баланс сил между государствами, где правят коммунистические партии, и странами, возглавляемыми некоммунистическими политическими силами.
Этот баланс сил находит отражение в следующих фактах:
а. Советский Союз обладает военным перевесом на суше, некоммунистические державы — на море и в воздухе.
б. Некоммунистические страны производят гораздо больше, зато в коммунистических намного выше темпы экономического развития. То есть коммунистические страны обладают достаточно высокими экономическими и социальными шансами выйти в ближайшем будущем на стабильный уровень жизни. Конечно, он будет ниже, чем в некоммунистических странах, по уровню потребления промышленных товаров, но вместе с тем вполне приемлемым и обеспечивающим достаточный уровень культуры и развития населения. При этом следует учесть, что это население обладает не меньшим индивидуальным потенциалом деятельности (не говоря уже о потенциале коллективном), чем жители стран Запада.
в. В коммунистических государствах политическая власть и культурно-политическое влияние полностью сконцентрированы в руках национального руководства — это один из факторов, обеспечивающих таким государствам абсолютную стабильность в мирное время.
3. Октябрьская революция стала следствием первой мировой войны. Укоренение коммунистических режимов в странах народной демократии было результатом трех факторов, вызванных второй мировой войной. Это катастрофическое падение прежних режимов (в Болгарии, Венгрии, Румынии), оккупация силами Красной армии и, наконец, роль местных коммунистов в антинацистской борьбе. С другой стороны, нынешний баланс сил означает, что в будущем невозможен вооруженный конфликт между державами без участия СССР: при этом его союзниками будут только соседние страны с коммунистическими режимами, не относящиеся к разряду великих держав. Германия и Япония в ближайшем будущем не вырастут вновь до серьезной и независимой военной силы, а война между самими западными державами невозможна. Войны между коммунистическими и некоммунистическими странами могут, конечно, расширить территории под властью компартий, но не может быть сомнения в том, что в условиях нынешнего международного баланса сил советское руководство не будет делать ставку на войну для расширения сферы своего влияния.
Если реальный выбор существует между замораживанием границ зоны политической власти коммунистов (и, соответственно, стабилизацией некоммунистических режимов к западу от этих границ) и войной между великими державами, СССР выберет мир.
4. Другой вопрос — как отреагирует СССР на новое усиление Западной Германии и Японии (в меньшей степени — также Италии) в качестве союзников США. Проблема усиления Германии является наиболее сложной с точки зрения безопасности Польши и Чехословакии. Потенциал одного лишь Рура (особенно сталеплавильные мощности этого региона) способен во многом изменить соотношение сил на европейской арене. Нерешенность германской проблемы является одним из факторов, не позволяющих ликвидировать напряженность между коммунистическим и некоммунистическим мирами. Впрочем, существуют и другие причины углубления противостояния между двумя системами:
а. Коммунистическая модель мира отвергает любые альтернативные типы социально-политического устройства, где бы они ни существовали. Эта модель мира служит идейно-воспитательной основой во всех государствах восточного блока. Конечно, из этого не делается вывод в пользу агрессивной войны за установление коммунистических режимов повсюду в мире. Но это означает солидарность и поддержку любой классовой или антиколониальной борьбе как фактору, способному привести к революционным переменам и приблизить утверждение власти коммунистов. Гражданская война в Греции, попытка отделения азербайджанцев Ирана, гражданская война в Китае — во всех этих регионах нам была продемонстрирована российская тактика действий за пределами зоны государственной власти компартий: везде речь шла больше о расширении сферы влияния, нежели об укреплении позиций, находящихся под угрозой. Нельзя не признать, что это вмешательство носило и носит весьма осторожный и сдержанный характер, однако оно достаточно действенно и эффективно.
б. В значительной части сегодняшнего мира некоммунистические режимы характеризуются значительной нестабильностью. Здесь необходимо особо указать на ситуацию в Южной Азии (Индокитай,
Малайя, Бирма). Во всех этих странах коммунистическое движение старается превратить национальное недовольство, растущее на фоне иностранного угнетения, бедности и социального неравенства, в революционный процесс под руководством компартий.
в. Существует возможность экономического кризиса в США или серьезных провалов в послевоенном восстановлении Западной Европы.
г. Существует также страх перед коммунистической экспансией, в той или иной форме это явление весьма широко распространено в самых разных социальных слоях Запада. В свою очередь, страх перед окружением или агрессией со стороны империалистической коалиции во многом определяет внешнюю политику СССР.
5. В час, когда судьба Китая практически решена, а в Южноазиатском регионе противоречия постоянно нарастают, некоммунистические силы укрепляют свои позиции по дуге, простирающейся от Японских островов через Формозу, Цейлон, Индию и Пакистан. В результате Ближний и Средний Восток пока оказываются в стороне от революционных процессов, охвативших Центральную и Южную Азию. Однако и в нашем регионе напряжение между коммунистическими и некоммунистическими силами в ближайшее время, очевидно, должно расти. Слишком близко к нам проходит балканская разделительная линия между двумя блоками, а сам регион граничит с СССР, да еще в таком стратегически важном районе, как Баку. Западной границей Ближневосточного региона является Средиземное море, а здесь западные страны активно укрепляют ряд островов, превращая их в базы для наступательных действий в случае войны. Ближний Восток обладает крупнейшими запасами нефти, в то время как в СССР это один из немногих видов сырья, добыча которого осуществляется в относительно небольших объемах. Можно продолжать приводить доводы, но, по всей видимости, достаточно того, что уже сказано, чтобы сделать следующие выводы относительно геополитического положения региона:
а. Ближний Восток находится в сфере англо-американского влияния.
6. Регион является слаборазвитым в экономическом, политическом, социальном и военном плане.
в. В регионе отсутствует национально-революционный фермент для развития по китайской или южноазиатской модели.
г. Регион граничит с жизненно важными районами советской зоны влияния.
Учитывая коренные противоречия между коммунистической и некоммунистической политикой, мы должны сделать из вышесказанного еще ряд выводов:
— СССР не надеется сейчас на близкие возможности своего проникновения на Ближний Восток, подобные тем, какие существуют в отношении других граничащих с ним регионов.
— СССР заинтересован в максимальном сдерживании развития Ближнего Востока западными державами, чтобы этот регион не превратился в прочную базу Запада против Балкан, Кавказа и района Каспия.
— Опасность военного конфликта между двумя блоками в результате развития событий на северных границах нашего региона представляется незначительной. Также не стоит опасаться мировой войны из-за того или иного развития событий внутри Ближнего Востока.
— В случае, если война все же начнется, Ближний Восток сразу же превратится в зону боевых действий, в место расположения передовых баз. В этом плане его значимость уступает лишь значимости Центральной и Западной Европы. Во всем этом отдают себе отчет и политики, и генералы в странах Запада.
Исходя из сказанного выше, следует рассчитывать на то, что Запад предпримет усилия по реорганизации и укреплению Ближнего Востока в экономическом, политическом и военном аспектах. Соответственно, деятельность СССР здесь будет направлена на замедление процесса консолидации и укрепления региона под влиянием Запада. На настоящем этапе СССР заинтересован в соперничестве США и Великобритании, в сохранении противоречий между западными странами, между национальными и религиозными меньшинствами в арабском мире и правительствами арабских государств; СССР заинтересован в пробуждении классового брожения, в сохранении противоречий между Израилем и арабскими странами (или, как минимум, между Израилем и некоторыми арабскими странами).
6. Государство Израиль заинтересовано в мире и в развитии Ближнего Востока. Израиль не имеет общегосударственных, местных и прямых интересов, которые бы противоречили реорганизации региона под западным влиянием, поскольку этот процесс сам по себе не приближает опасность мировой войны и не несет угрозы превращения Ближнего Востока в зону боевых действий. Внешняя политика Израиля должна вместе с тем гарантировать соблюдение наших национальных интересов в процессе такой реорганизации региона. Речь идет о территориальных, этнических, экономических и военных интересах. При любом раскладе на Ближнем Востоке Израилю следует позаботиться об обеспечении баланса сил со своими соседями, а это обусловлено не только уровнем военной готовности, но и темпами и характером социального, экономического и этнического развития Израиля, с одной стороны, и арабских стран — с другой.
7. Государственный интерес Израиля к поддержанию дружественных отношений со странами коммунистического блока вытекает из следующих соображений:
а. Эти отношения являются необходимым, хотя и не всегда достаточным условием продолжения процесса значительной еврейской репатриации из различных стран коммунистического блока. Причем важность данной причины находится в прямой зависимости от реального обеспечения непрерывности потока репатриантов. Прекращение репатриации на сколько-нибудь длительный срок резко сокращает шансы на ее возобновление, поскольку подобный поворот событий в корне противоречит ускоренному процессу выравнивания социальных структур стран народной демократии с таковыми же структурами советского общества.
б. Израиль пользовался и продолжает пользоваться последовательной поддержкой делегаций стран коммунистического блока в ООН. Вполне возможно, что и в будущем Израилю понадобится такая поддержка.
в. Связи Израиля с коммунистическим блоком при определенных обстоятельствах могут послужить средством давления на западные державы, принуждая их больше считаться с израильскими интересами на Ближнем Востоке.
г. В случае мировой войны весьма возможным представляется факт оккупации всего Ближнего Востока Советской армией.
8. В случае продолжения холодной войны (а сейчас ничто не указывает на ее скорое прекращение) Израиль будет сталкиваться с постоянно растущими трудностями в проведении дружественной политики по отношению к коммунистическому блоку:
а. Не может быть репатриации без абсорбции и не может быть абсорбции без притока капиталовложений. Еврейский капитал, будь то в виде пожертвований или инвестиций, вряд ли способен решить проблему абсорбции репатриантов и развития государства Израиль. Нееврейский капитал вряд ли придет, если Израиль окажется единственной страной на Ближнем Востоке, замедляющей сплочение региона в качестве зоны стратегического влияния некоммунистического блока.
б. Возникнет угроза того, что западные державы будут развивать Ближний Восток таким образом, что это нанесет ущерб государственным интересам Израиля, хотя бы даже в форме ускоренного экономического развития арабских стран по сравнению с Израилем.
в. В случае мировой войны Израиль скорее всего не сможет на протяжении долгого времени сохранять статус полностью нейтрального государства и наверняка подвергнется агрессии. В этой связи полезно вспомнить опыт мировой войны, когда и Швеция, и Швейцария оказались вынуждены позволить немцам осуществлять через свою территорию полувоенный транзит, а другие невоюющие страны оказывали серьезную помощь одной из сражающихся сторон путем участия в ее производстве.
г. В ООН и вообще в сфере внешней политики нейтральный статус и свобода маневра связаны для Израиля не только с преимуществами, но и с немалым риском. Здесь также способна возникнуть ситуация, когда Соединенные Штаты будут руководствоваться в своей политике соображениями, ухудшающими наше положение в экономической области (см. подпункты «а» и «б» данного параграфа).
Проблемы, обозначенные в данном параграфе, могут резко обостриться в том случае, если западные державы приступят к реальным шагам по организации Средиземноморского союза, будь то в рамках расширения НАТО или в качестве параллельной НАТО военно-экономической структуры. В этом случае единственным шансом для Израиля уйти от принятия решений, которые вызвали бы кризис всей нашей внешней политики, была бы победа на Западе концепции отказа по целому ряду причин в членстве в таком союзе и Израилю, и арабским странам.
Главный вопрос, стоящий перед Израилем с учетом вышеизложенного, таков. Пока мы продолжаем придерживаться нейтральной политической линии, можно ли надеяться на то, что западные державы будут оказывать на арабские страны достаточно сильное. давление, дабы заставить их заключить мир с Израилем на условиях, отвечающих нашим государственным интересам? И можно ли рассчитывать на то, что арабские государства будут готовы заключить с нами мир на таких условиях без решающего западного давления?
9. В связи с вышесказанным следует напомнить, что Англия до сих пор рассматривает развитие и усиление Израиля как процесс, в известной мере наносящий ущерб британским интересам. Следует быть готовыми к тому, что время от времени будут выдвигаться предложения ликвидировать это противоречие путем явной переориентации израильской внешней политики на Запад.
10. Внешняя политика не сводима к перечню арифметических действий, позволяющих получить различные численные значения одного и того же алгебраического уравнения. В каждом отдельном случае требуется конкретный подход для того, чтобы перейти с уровня исходных принципов на уровень принятия того или иного решения, которое требуется от глав государств в условиях постоянно изменяющейся международной реальности. Однако представляется возможным и желательным, учитывая все сказанное выше, несколько более конкретно сформулировать базисные принципы внешней политики Израиля, так или иначе связав их с возможными решениями, принимаемыми различными мировыми политическими силами, и с наиболее крупными политическими акциями в области международных отношений (как то: заключением тех или иных военных союзов, договоров о ненападении, соглашений о дружбе и сотрудничестве, соглашений о базах, голосованием в ООН, подписанием торговых соглашений, соглашений о культурных связях и т.д.). Разумеется, все указанные закономерности действуют только в условиях мирного времени, потому что в случае региональной или мировой войны внешняя политика неизбежно обретает крайне нестабильные формы, а решения принимаются исключительно применяясь к конкретным военным обстоятельствам.
11. На схематическом уровне мы можем лишь выделить несколько пограничных случаев, как-то:
ситуация «а» — коммунистический и западный блоки продолжают проводить по отношению к Израилю свою нынешнюю политику без изменений;
ситуация «б» — западные страны не меняют политический курс по отношению к Израилю, а отношение к нам коммунистического блока резко ухудшается, будь то в вопросах репатриации или в ООН и во внешней политике, или во всех этих областях одновременно;
ситуация «в» — коммунистические страны не меняют политический курс по отношению к Израилю, а отношение к нам западных держав резко ухудшается в политической и/или экономической области.
Очевидно, мы могли бы рассмотреть и еще несколько «пограничных ситуаций» (например, один из блоков как раз улучшает отношение к нам, в то время как наши связи с другим блоком остаются без изменений), однако представляется, что анализ именно по трем выбранным направлениям будет оптимальным в практическом плане. Очевидно также, что «пограничные ситуации» вообще являются лишь абстракциями, некоторой вспомогательной логической фикцией. В реальной жизни существуют и будут существовать лишь «промежуточные ситуации», представляющие собой особые комбинации обстоятельств, причем список таких комбинаций стремится к бесконечности, а теоретический анализ не способен заранее описать их в форме, гарантирующей какую-либо применимость полученных выводов на практике.
Иерусалим
Январь 1950 г.
После визитов в сентябре к г-ну Громыко и г-ну Бакулину (в то время заведующему Отделом стран Ближнего и Среднего Востока МВД СССР) мы были не в состоянии определить позицию СССР по вопросу об Иерусалиме. Это дало повод для предположений и опасений, которые впоследствии фактически подтвердились. В конце сентября 1949 г. я сообщил в телеграмме о беседе с западным дипломатом о позиции СССР по вопросу о придании Иерусалиму международного статуса. Я отметил, что, хотя у меня не было ни возможности, ни желания высказаться более ясно и недвусмысленно по данному вопросу, я тем не менее подчеркнул, что СССР вошел в Совет по Опеке в 1947 г. и что «в отношении интернационализации существуют различные варианты, которые могут создать возможности для оказания влияния со стороны различных политических элементов».
1. Тем не менее не следует преувеличивать важность стремления Советского Союза получить дополнительное политическое влияние в Израиле путем подчинения Иерусалима Совету по Опеке, членом которого он является. Советские руководители, несомненно, рассматривают данную возможность в основном в пропагандистских целях. Если Иерусалиму будет присвоен международный статус, в Совете по Опеке будет организовано стабильное большинство, которое помешает СССР оказывать влияние в административных вопросах. Советский представитель будет, безусловно, отстаивать права той части населения, которая выступала против так называемого международного правительства, которое неизбежно и при любых обстоятельствах войдет в состав антисоветских сил на международной арене. Советские представители будут подчеркивать тождественность международного правительства в Иерусалиме и империалистического, антисоветского фронта. Фактически советский представитель будет поддерживать принципы демократии и самоуправления. Он направит гнев населения против конкретных, осязаемых проявлений международного управления путем искажения превращенного в слегка замаскированное правление империалистов. Можно предположить, что большинство жителей (для которых Советский Союз стал бы их представителем и заинтересованным союзником в высших международных учреждениях) вскоре забудут тот факт, что вначале СССР сам приложил руку (хотя и с различными оговорками) к установлению международного режима в Иерусалиме и его окрестностях. Мы можем с уверенностью предположить, что, если начнутся совещания по международному статусу Иерусалима, СССР будет в оппозиции. СССР будет требовать расширения прав городских жителей, предложит такое конституционное соглашение, которое, как выяснится, будет одновременно и противоречить, и поддерживать принципы международного правления и самоуправления, будет постоянно предостерегать относительно захватнических намерений империалистов. Можно обратить внимание на характерный пример из прошлого, на позицию, влекущую за собой ошибочную правовую логику и являющуюся бесперспективной с точки зрения реализации, однако полезной как временный маневр оппозиции. Я имею в виду энергичную кампанию югославского представителя в Специальной комиссии ООН по расследованию в Палестине (UNSCOP) в пользу создания двунационального государства в Палестине.
2. Причины, выдвинутые советскими представителями, следует воспринимать как подлинные, но имеющие вторичное значение: их стремление — полностью положить конец британскому влиянию в Восточной Палестине и с этой целью помешать королю Трансиордании в его планах получить контроль над частью Иерусалима. Разумеется, нет необходимости вдаваться в подробности, так как вопрос ясен и часто подвергался анализу.
3. Нам не следует преуменьшать значение голоса СССР с точки зрения пропагандистских нужд арабских коммунистических организаций и с точки зрения советской тактики в отношении других арабских элементов, которые в некоторых случаях могут быть готовы поддержать (хотя и частично, временно, на короткий период) советскую политику на Ближнем Востоке. Из-за своей продолжительной, последовательной поддержки Израиля СССР, безусловно, ослабил способность оказывать влияние и возможности вести коммунистическую пропаганду в арабских государствах. Начнем с того, что эти возможности и перспективы с самого начала были ограничены. Советские руководители, безусловно, осознают это. И все же нет недостатка в фактах, свидетельствующих, что Советский Союз безусловно не намерен покинуть этот «фронт» полностью просто потому, что делать этого не стоит. Среди фактов можно выделить следующие:
а) Антисионистская пропаганда по радио на арабские страны (сюда мы, вероятно, можем отнести визит, который, по слухам, Луцкий нанес посланнику Ливана в Москве).
б) Советская пропаганда в статьях по Ближнему Востоку, в которых проводитря четкое разграничение интересов руководящей верхушки и народных масс (в некоторых статьях можно обнаружить определенное согласие с линией некоммунистических арабских оппозиционных групп, как например, обоснование возражений сирийской оппозиции против объединения с Ираком в период правления Хиннави) .
В данный момент в СССР выработана позиция, которую можно использовать, для того чтобы опровергнуть аргументы в пользу того, что коммунизм и сионизм являются союзниками в борьбе с арабскими интересами.
Нам следует обдумать, не будет ли голосование СССР по вопросу об Иерусалиме служить целям коммунистической пропаганды, предназначенной для арабских беженцев из Иерусалима и, в особенности, христиан или русских православных христиан.
4. Советские руководители, несомненно, понимают, какие препятствия неизбежно возникнут в результате поддержки планов интернационализации Иерусалима.
а) Перспективы интернационализации были расплывчаты с самого начала. Это в значительной степени снижает весомость аргумента «1», упомянутого выше (укрепление новых дипломатических и пропагандистских позиций и влияния в Палестине), и делает совершенно неактуальным пункт «2» меморандума (изгнание Абдаллы).
б) Подобная политика СССР неизбежно подтолкнет внешнюю политику Израиля к сближению с основными англо-американскими тенденциями, которые начинают проявляться на Ближнем Востоке. (Это также возможно, хотя, с советской точки зрения, подобное сближение будет продолжаться при любых обстоятельствах, так что им придется меньше терять.)
в) Влияние пропаганды Маки, без сомнения, резко снизилось в результате «раскаяния» по вопросу об Иерусалиме. Вероятно, более важным для лиц, определяющих советскую политику, является то, что подобные действия уменьшают перспективы сотрудничества между Мапам и Маки, которые было появились после того, как переговоры между Мапай и Мапам закончились неудачей. Не следует забывать, что коммунисты прилагают огромные усилия, чтобы создать единый фронт с оппозиционными силами во многих странах.
г) Не следует также сбрасывать со счетов то, что упомянутая нами взаимосвязь между позицией СССР в иерусалимском вопросе и будущим русской собственности в Иерусалиме не является обычным аспектом с точки зрения СССР. Вероятно, Советы всерьез не опасаются «победы Ватикана». Презрительная недооценка сил католической церкви может заставить СССР рассматривать ее дипломатические успехи как мнимые и не имеющие достаточной политической и социальной опоры.
Данные аргументы, которые можно дополнить, не менее важны, чем те три, что приведены нами выше, когда мы выдвинули предположение о том, что заставило Советский Союз с одобрением отнестись к интернационализации Иерусалима. Подобное решение возможно, если предположить, что оно вытекает из общих, основных выводов о советской политике и жизненных интересах на Ближнем Востоке.
Некоторые утверждают, что основная задача СССР, которая объясняет советскую политику в обсуждаемом вопросе, заключается в том, чтобы помешать усилению Израиля, так как более сильное государство, с более многочисленным населением и большей безопасностью границ станет более зависимым от США из-за многочисленных и широких экономических потребностей. Автор меморандума считает такое толкование ошибочным.
Что означает, в свете подобной аргументации, «оптимальная сила» Израиля с точки зрения СССР? Почему СССР должен считать, что слабый Израиль, не уверенный в физических возможностях самозащиты, будет более успешно проводить независимую внешнюю политику и удержится от соблазна «купить» безопасность путем полного компромисса с западными державами? Как подобный анализ советской политики в отношении Израиля согласовать с советской помощью, которую мы получали в прошлом, и эмиграционной политикой, которую осуществляют союзники России в настоящий момент? Более того, политика СССР в отношении Израиля — это одновременно политика великой державы и крупная международная акция. Это звено, часть единого, неделимого целого.
Эту политику невозможно анализировать вне региональной геополитики, в данном случае — региона Ближнего Востока.
Основной аргумент для СССР в пользу голосования за интернационализацию Иерусалима диаметрально противоположен принципам, определяющим прохладное отношение англосаксонских государств к данному предложению. Это не опасения в связи с расширением Израиля; решающим для СССР является опасение политической стабилизации на Ближнем Востоке. Ведь с точки зрения СССР, стабильность в регионе, помимо всего прочего, приведет к созданию военно-политической зоны, враждебной Советскому Союзу, политико-социального плацдарма, нацеленного против коммунистического движения.
Будем надеяться, что новые трудности в вопросе об Иерусалиме не приведут к новой вспышке военных действий. Совершенно ясно, что подобное развитие ситуации может помешать Израилю установить мирные, добрососедские отношения по меньшей мере с некоторыми арабскими государствами.
Любое решение ООН по иерусалимскому вопросу может усилить напряженность на Ближнем Востоке и отодвинуть окончательное решение на более отдаленный срок.
СССР не ввязывается в конфликт ради самого конфликта. Однако в соответствии со своими основными принципами руководители советской внешней политики должны стремиться к разделению и препятствовать достижению компромисса на территориях, находящихся вне их влияния. В конце концов, данные территории находятся под влиянием тех, кого в СССР рассматривают как смертельных врагов, организующих заговор с целью нападения на Советский Союз и представляющих империалистические, монополистические, капиталистические режимы, закат которых уже обозначился на горизонте истории. Они стремятся к тому, чтобы эти упадочные режимы быстрее прекратили свое существование из-за усиления внутренних экономических, социальных и политических противоречий.
Таким образом, высказывания советских представителей о том, что их позицию при голосовании по иерусалимскому вопросу не следует истолковывать как изменение отношения к Израилю, являются правдивыми.
Отношение СССР к Израилю определяется теми же неизменными принципами, на которых основывалось голосование СССР в пользу интернационализации. Поддержка Израиля в глазах советских руководителей оправдана в той мере, в какой факт существования Израиля препятствует возникновению стабильности, сплоченности, консолидации на Ближнем Востоке при помощи западных держав и в духе их мировой политики. Мы вернемся к данному вопросу позже в нашем меморандуме.
Эмиграционная политика
На данном этапе текущая политика стран советского блока в отношении иммиграции евреев в Израиль стала совершенно ясной. Для того чтобы оценить позитивные аспекты данной политики, следует помнить, что сам факт выдачи разрешений на выезд гражданам стран этого блока противоречит основным, превалирующим тенденциям политики режимов в этих странах. Фактически границы закрыты. В поездах и самолетах, которые их пересекают, находятся официальные лица и дипломаты. Обычные граждане не могут ни въехать, ни выехать; исключение составляют евреи, которые продолжают выезжать тысячами. Более того, различными способами и по разным причинам власти направляют потоки эмиграции в Израиль, а не в какое- либо случайное место. Многочисленные факты свидетельствуют: принято решение о том, что эмиграция евреев будет на какое-то время осуществляться из стран народной демократии, а не из Советского Союза. В то же время принятое решение, по-видимому, дает простор для маневра. Очевидно, что оно предоставляет различным правительствам достаточную свободу для того, чтобы продолжать либо изменять темпы эмиграции и ее форму. К тому же решение обусловлено временными рамками, пределы которых пока еще не определены.
Фактически по обсуждаемому вопросу государства народной демократии делятся на две группы. С одной стороны — Болгария, Чехословакия, Польша: вопрос о еврейской эмиграции из этих стран не является вопросом номер один для израильской внешней политики в настоящий момент. С другой стороны — Румыния и Венгрия. Суть проблемы: в каком объеме согласятся правительства этих стран разрешить еврейскую эмиграцию. Желание евреев иммигрировать в Израиль является итогом реальной возможности пересечь границу, ситуации в диаспоре и условий в Израиле. Мы не проявим излишнего оптимизма относительно Израиля или излишнего пессимизма относительно диаспоры, если предположим, что большая, растущая волна иммиграции пришла бы к нам из Венгрии, если бы ее границы были открыты.
Три группы факторов могут повлиять на эмиграционную политику венгерского и румынского правительств и склонить их в сторону большей жесткости или снисходительности в границах общего объема эмиграции из стран советского блока. Два из этих факторов находятся вне сферы нашего влияния, а именно:
1. Внутренняя обстановка в Румынии и Венгрии — расширение антисемитизма, темпы, с которыми еврейские массы привыкают к новым, изменяющимся социально-экономическим условиям, а также общие внутренние проблемы правящих режимов в этих странах.
2. Воздействие международной напряженности, соображения безопасности и т.д.
Однако Израиль все же в состоянии повлиять на отношение Румынии и Венгрии к еврейской эмиграции. Это относится как к нашей политике в особом вопросе еврейской эмиграции из этих стран, так и к нашей внешней политике и дипломатическим акциям в Венгрии и Румынии, а также и к внешней политике по отношению к СССР и странам народной демократии, с которыми нам уже удалось достичь взаимопонимания в вопросе о еврейской эмиграции.
Что же мы можем предпринять в данном вопросе?
1. Мы не должны прекращать оказывать давление, даже на минуту. Безусловно, время от времени необходимо корректировать его форму — слабое или жесткое, прямое или косвенное, — но ни при каких обстоятельствах не следует упускать возможность поднимать этот вопрос в ходе дипломатических контактов или при иных встречах, а также на общественных мероприятиях. Естественно, важна форма и не следует игнорировать необходимость сохранения престижа властей в этих странах.
2. Суть наших требований должна быть ясной, четкой, неизменной: разрешение на выезд для евреев, которые желают иммигрировать в Израиль. Срок действия разрешения — один год.
3. Время от времени мы должны выступать с конкретными предложениями, которые мы могли бы и хотели реализовать, для того чтобы продемонстрировать свою готовность пойти навстречу им в ответ на разрешение на выезд.
4. Следует приветствовать даже ограниченные разрешения на выезд, однако с критикой таких ограничений и подтверждением наших общих требований в отношении эмиграции.
5. Необходимо приложить все усилия, чтобы не создалось впечатления, что наши дружественные отношения со странами народной демократии прекратятся после того, как мы успешно разрешим проблему эмиграции евреев из этих стран. Важный пример: мы имеем право, и даже обязаны, сократить число сотрудников наших миссий в странах, где консульская работа по выезду или контакты с еврейским населением сократились до минимума, так как большинство евреев выехали в Израиль. Но мы не имеем права ослаблять дипломатические связи с данными государствами, закрывая представительства или же назначая посланников, не проживающих постоянно в стране, куда раньше мы назначали полномочных постоянных представителей.
6. Последние события в Румынии3 ни при каких обстоятельствах не оправдывают продолжительную отсрочку с назначением туда нашего посланника. Следует с сожалением относиться ко всем колебаниям нашей политической линии под влиянием случайных и даже личностных факторов.
7. Не нужно обманывать самих себя, полагая, что нам удастся отделить вопрос о масштабах еврейской эмиграции из Румынии и Венгрии от общих политических и экономических взаимоотношений с советским блоком. Более того, мы не сможем изолировать эту проблему даже от вопросов, которые якобы от нее более отдалены, например, наши отношения с Трансиорданией или же голосование и позиция в ООН. Разумеется, Израиль не может подчинить свою ближневосточную политику и политику в целом только проблеме масштаба эмиграции евреев из Румынии и Венгрии. С другой стороны, невозможно отрицать, что это вопрос первостепенной важности для Израиля. Каждый раз, когда у нас появляется возможность проводить политику, благоприятную для советского блока, необходимо указывать на это советским представителям и пытаться связать эту возможность с проблемой еврейской эмиграции. Следует использовать любую возможность, для того чтобы представить наши действия как соответствующую компенсацию (в духе параграфа 3, см. выше).
8. Следует отклонять все попытки СССР заявлять, что к вопросу эмиграции евреев из Румынии и Венгрии СССР не имеет никакого отношения. Несомненно, эта проблема должна стать предметом обсуждения с представителями СССР на более высоком уровне, а не только по обычным дипломатическим каналам. Возможно, таким образом нам удастся преодолеть различные препятствия. Логика подсказывает, что местные румынские и венгерские власти, включая разнообразных мелких чиновников, обладают большими возможностями запрещать и откладывать, чем разрешать и облегчать.
9. Следует понять, что правительства Венгрии и Румынии могут быть заинтересованы в том, чтобы информация об эмиграции евреев из этих стран не стала достоянием общественности, прежде всего по причинам, связанным с идеологическим воспитанием населения, и, возможно, в связи с коммунистической пропагандой в арабских государствах и политической тактикой в отношении этих стран.
Необходимо строго придерживаться всех наших обязательств хранить молчание в этом вопросе. В этом контексте это не менее важно, а возможно, и более важно, чем в то время, когда евреи покидали Йемен. Более того, если можно предложить с нашей стороны соглашение, обеспечивающее меньшую гласность, желательно сделать это в рамках обмена мнениями по данной проблеме с правительствами Венгрии и Румынии.
10. Следует обратить внимание на проявление общественной активности в Израиле со стороны новых иммигрантов из стран народной демократии. Иммигрантов из стран, где проблема выезда была решена положительно, следует поощрять к активному участию в работе обществ дружбы, например, израильско-польской, израильско- чехословацкой, израильско-болгарской. Такие общества должны существовать не только на бумаге. Одна из наиболее желательных форм деятельности этих обществ — направление подарков в страны, с которыми они связаны (например, цитрусовые детям в Польшу).
Что касается бывших румын и венгров, неясно, пришло ли время для поощрения дружественных акций со стороны общественности. В то же время следует помнить, что демонстрации со стороны данных кругов против правительств бывших стран проживания являются крайним, серьезным средством оказания давления и могут принести больше вреда, чем пользы. Они могут быть восприняты как создание блока враждебных эмигрантских сил и вызвать сильную обеспокоенность политических лидеров советского блока.
В данный момент предпринимаются огромные усилия, чтобы максимально ускорить политическое, экономическое, идеологическое, военное, социальное объединение стран народной демократии в своего рода централизованное «советское содружество», создаваемое вокруг СССР. Следует понять, что к осуществлению этой цели советские руководители в настоящее время стремятся активно и неуклонно, вопреки любым трудностям и опасностям.
Национальные различия не являются серьезным препятствием. Фактически уже обеспечена экономическая, политическая, военная централизация. Быстро развивается сплоченность в духовной сфере. Довольно большой прогресс наблюдается в выравнивании социальной структуры в городах, и, без сомнения, мы скоро будем свидетелями активизации усилий на этом направлении также и в сельских районах, где до сих пор коммунисты проявляли умеренность и сдержанность, памятуя об опыте коллективизации в СССР. Если все складывается таким образом, то между социальными системами в СССР и в странах народной демократии сегодня гораздо больше сходства, чем в период присоединения к СССР балтийских республик. Практически не вызывает сомнения, что недавно было принято решение полностью изменить темпы этого объединения в ответ на действия Тито, постоянную эскалацию холодной войны и, возможно, в связи с победой в Китае.
Автор меморандума не в состоянии ответить, какая из стран народной демократии ближе к достижению конечной цели, а какая дальше, учитывая концепцию политического руководства СССР о необходимости проводить различия среди государств народной демократии. Трудно ответить на вопрос, следует ли рассматривать Венгрию и Румынию среди тех, кто отстает. В любом случае, направление и возможности ускорения процесса объединения совершенно очевидны.
Вопрос эмиграции евреев из Румынии и Венгрии тесно взаимосвязан с этим процессом. Отсюда необходима срочность в его решении. Должно быть совершенно ясно, что, несмотря на всевозможные «зигзаги» в политике, перспектива того, что «выездные ворота» будут широко открыты, постоянно уменьшается, разумеется, в данном историческом контексте. Не следует рассматривать данное положение как теоретическое и абстрактное. Мы можем жестоко поплатиться за то, что слишком колебались, погрязли в рутине и мелочной «практичности» в вопросе о масштабе еврейской эмиграции из Румынии и Венгрии. Пришло время положить на чашу весов весь политический авторитет Израиля. По мнению автора меморандума, время настолько поджимает, что нам не следует отступать даже перед лицом возможного риска. Мы не должны рассматривать сохранение тоненького ручейка эмиграции в качестве основного фактора, определяющего нашу политическую позицию в обсуждаемом вопросе.
Давайте попытаемся убедить руководство Румынии и Венгрии разрешить массовый выезд в течение года, оговорив, что в конце года будет сделано заявление о прекращении влияния Израиля на судьбу румынских и венгерских евреев. В отношении Германии мы проводим аналогичную независимую линию без объективного или субъективного политического давления извне. Таким образом мы свяжем требования о еврейской эмиграции со стремлением к советизации в Румынии и Венгрии — сделаем это конкретно, очевидно, мощно.
Проблема арабских беженцев
До сегодняшнего дня советский блок не проявлял особого интереса к этой проблеме. К таким понятиям, как перемещение людей и миграция населения, советские политики относятся с некоторой отстраненностью и считают их неизбежными при определенных исторических обстоятельствах. С другой стороны, советский блок выступил резко категорически против всех методов обращения с беженцами, которые были одобрены в прошлом и согласованы на ближайшее будущее. Советские представители не голосовали за предложение Технического комитета4. Советская пресса подчеркивала, что весь проект общественных работ, где разрабатывается проблема занятости арабских беженцев, а также любые мероприятия, которые Клэпп возглавлял в прошлом и рекомендует на будущее, являются не более чем уловкой, позволяющей объединить и усилить позиции империализма на Ближнем Востоке.
Однако советская позиция по вопросу о беженцах — критично ли отношение русских — все еще неясна. До сих пор политические лидеры СССР не высказались положительно и не внесли ни одного предложения, позволяющего позитивно решить проблему арабских беженцев.
В данном вопросе Советский Союз сохранил свободу политического маневра. Возможностей масса. Попытаемся выделить наиболее важные из них:
1. СССР, безусловно, воздержится от изложения своей позиции по вопросу об арабских беженцах и будет продолжать придерживаться в общем критичного отношения, как он и поступал до сих пор. Коммунистическое движение попытается развить активную деятельность среди беженцев. Последние могут стать ожесточенной, мятежной массой и отчасти даже более активной, чем остальное арабское население, которое не имеет представления о высоком уровне жизни в подмандатной Палестине и в жизни которого не было неожиданного, революционного кризиса, вырвавшего их с корнем из родной земли, а также не было опыта жизни в лагерях, для которой характерны элементы массовой организации.
Вероятность того, что СССР займет подобную пассивную политическую позицию по обсуждаемому вопросу, будет выше, если данная проблема не будет поднята вновь для более глубокого обсуждения в ООН. Однако даже в подобных обстоятельствах нежелательная инициатива со стороны СССР возможна в случае, если повысится напряженность между арабскими государствами и западными державами по проблеме беженцев.
2. СССР полностью одобрит организацию поселений арабских беженцев за пределами израильской территории в связи с проектами по реабилитации и развитию в рамках «четвертого пункта» программы Трумэна, программ Клэппа и Макги и т.д. Автор данного меморандума считает такую возможность несуществующей.
3. Наступательная советская пропаганда по вопросу о беженцах при отсутствии открытых требований о репатриации беженцев в Израиль. В таком случае может быть сделана попытка связать проблему беженцев с требованием о создании независимого арабского государства на части территории Западной Палестины. В случае такого развития событий нам следует проявить осторожность по поводу нежелательного объединения вопросов о беженцах и границах и в меньшей степени — по поводу объединения проблемы беженцев и требования введения международного режима в Иерусалиме, который якобы сможет принять бывших арабских жителей.
4. Наиболее мрачная перспектива — это безоговорочное или даже обусловленное требование СССР о возвращении арабских беженцев в Израиль. Это вполне вероятный вариант развития ситуации при определенных условиях. Обстоятельства складываются таким образом, что мы лишены реальной возможности следить за тем, как формируется политика СССР в отношении Израиля, путем свободного обмена мнениями, неофициальными впечатлениями и т.п. При таком раскладе мы должны обратить внимание даже на обмолвку Бакулина (заведующего Отделом стран Ближнего и Среднего Востока МИД СССР), находившегося в нетрезвом состоянии: «Я знаю, что вы не хотите, чтобы арабы вернулись к вам; и в этом вы абсолютно не правы». При крайне неблагоприятных обстоятельствах коммунисты могут противопоставить наше требование «принять» еврейских иммигрантов из стран народной демократии нашему нежеланию разрешить возвращение арабских трудящихся, которые были вынуждены покинуть свои селения в результате войны, спровоцированной заговором империалистов.
Общий вывод: Израиль не может рассчитывать на серьезную политическую поддержку со стороны СССР в вопросе об арабских беженцах. При различных обстоятельствах, которые можно предвидеть, в лучшем случае мы можем рассчитывать на нейтральную позицию СССР. При менее благоприятных обстоятельствах позиция СССР может быть даже негативной.
Учитывая наши отношения с СССР и в свете проведенного анализа, по-видимому, крайне желательно воспрепятствовать обсуждению проблемы беженцев в ООН и стремиться к ее разрешению таким образом, чтобы не оставить возможности для вмешательства со стороны СССР.
Естественно, это не единственное и не главное соображение, определяющее израильскую политику и тактику в данном вопросе. С другой стороны, было бы ошибкой проигнорировать данный аспект проблемы.
Вопрос о границах
По данному вопросу политическое руководство СССР также до сих пор воздерживалось от обнародования своей позиции и, весьма вероятно, вообще воздержится от ее конкретизации. С другой стороны, некоторые предварительные политические намерения СССР в данном вопросе уже ясны.
1. СССР по-прежнему настаивает на создании независимого арабского государства в части Западной Палестины и выступает против присоединения любой части Западной Палестины к Трансиордании.
2. С другой стороны, при определенных обстоятельствах СССР будет готов согласиться на принятие Трансиордании в члены ООН — в противовес Южной Корее, где, по мнению советского руководства, на карту поставлены более непосредственные и жизненно важные интересы их страны.
3. Признание Советским Союзом Израиля де-юре не следует истолковывать как признание де-факто израильского управления в границах, сложившихся на текущий момент, — это показывает иерусалимский вопрос.
4. Без сомнения, Советский Союз готов поддержать выход Израиля к Красному морю, если только это будет препятствовать политико-территориальному, пространственному объединению региона
Суэцкого канала и региона, включающего Трансиорданию, Ирак, Иран.
В случае если СССР выступит с более ясным изложением своей позиции по вопросу о границах, мы можем ожидать как положительного, так и отрицательного развития событий.
1. Можно предположить, что СССР выступит против любого «исправления» границ в ущерб нам, которое будет предложено Согласительной комиссией и будет пользоваться какой-либо поддержкой Запада. В данном случае советские аргументы будут необязательно произраильскими и будут сформулированы так, чтобы не повлиять неблагоприятным образом на арабов. В любом случае маловероятно, что представители СССР поддержат программу, которая будет результатом американо-французско-турецкого компромисса, поддерживаемого англичанами.
2. Очевидно, что русские будут твердо выступать против любой передачи территории Трансиордании.
3. С другой стороны, существует опасность более или менее активной поддержки со стороны СССР арабских стран, которые выступят с призывом о создании независимого арабского государства в Западной Палестине, предназначавшейся для создания арабского государства по резолюции ООН от 29 ноября 1947 г. В данном случае СССР может привести аргумент, подчеркивающий, что независимое арабское государство должно быть и территориально, и экономически жизнеспособным, в особенности учитывая массы беженцев, скопившихся в арабском секторе Западной Палестины. Предположения подобного рода неизбежно ведут если не к возвращению к ситуации ноября 1947 года, то, по крайней мере, к благожелательному отношению к предложениям осуществить изменения границы в пользу независимого арабского государства. В этой связи СССР также может поддержать, довольно уклончиво, реализацию плана экономического союза Израиля и независимого арабского государства.
Перспективы одобрения СССР изложенной выше политики будут лучше в случае усиления напряженности в отношениях арабских государств и западных держав по вопросу о границах Израиля. Если между Великобританией и Египтом возникнет острый спор по вопросу о британских базах в зоне канала, нельзя исключать возможность того, что это может повлиять на советскую позицию в отношении сектора Газа.
Подводя итоги, можно было бы сделать вывод, что, хотя у нас нет причин ожидать серьезной помощи со стороны СССР в вопросе о границах, советская позиция в данный момент фактически нейтральна, так как она не определена, является наиболее удобной в данных обстоятельствах и в условиях, которые могут сложиться в ближайшем будущем. В особенности это справедливо, если мы хотим достигнуть прогресса в окончательном решении вопроса о наших политических границах через возобновление отношений с королевством Абдаллы или соглашение с ним. Вызывает сомнение, сможем ли мы осуществить данную политику, не вызвав некоторого охлаждения отношения СССР к Израилю.
Наши выводы: Учитывая суть позиции СССР в отношении Израиля, желательно, чтобы вопрос о наших границах был решен, прежде всего, за рамками ООН. Политика, которую Израиль недавно одобрил в отношении Согласительной комиссии, также удобна с точки зрения перспектив по данному меморандуму при условии, что мы можем помешать передаче вопроса о границах из Согласительной комиссии на Генеральную Ассамблею ООН или переходу вопроса в той или иной форме в сферу международной политики.
Израильский нейтралитет с точки зрения СССР
В какой степени израильский нейтралитет является позитивным с точки зрения советского политического руководства и, более того, в чем, с их точки зрения, суть этого позитивного момента? Методом исключения несложно выдвинуть довольно точные предположения по данному вопросу.
1. Внутренний социальный строй в Израиле сам по себе не имеет особого значения в данном контексте, несмотря на многие различия, если сравнивать его с социальными системами в других странах Ближнего Востока.
Согласно сталинско-ленинской доктрине в настоящий исторический момент возможен прямой переход от феодального к социалистическому строю. Существование советской супердержавы дает возможность и облегчает осуществление подобного дерзкого шага. В качестве радикального примера можно указать на Монгольскую Народную Республику, в которой, в соответствии с советской точкой зрения, кочевое феодальное или дофеодальное общество осуществляет прямой переход к социалистическому обществу. Весьма поучительно отношение СССР в течение определенного периода, с одной стороны, к Индии, а с другой — к Пакистану. Оно доказывает, что политическое руководство СССР не придает особого значения тому, что рабочее движение и организационно, и идеологически гораздо сильнее в Индии. В СССР продолжают рассматривать правых социал- демократов (т.е. тех, кто выступает против слияния с коммунистами в рамках объединенной партии) как главных врагов везде, где социал- демократические движения пользуются большим политическим влиянием. Численность участников кооперативных движений в различных странах, безусловно, не влияет на политическое отношение СССР к этим странам.
Однако теперь нет никакой необходимости углубляться в анализ теории. Начавшаяся между советским блоком и Югославией борьба показывает, что, с советской точки зрения, существует только один решающий фактор в настоящее время, когда глобальное решение начинает быстро реализовываться. Этим фактором является политическое и военное сплочение коммунистических сил во всем мире перед лицом опасности единого империалистического наступления, что позволит сохранить суть советской, социалистической, коммунистической идеологии, а также нейтрализовать контрдействия империалистов, которые стремятся помешать распространению революционных процессов в других частях мира.
Основа сталинской стратегии — всеобъемлющая, полная концентрация на основном вопросе. Поэтому любой ход, любое отклонение, любое временное политическое разногласие (и, естественно, принципиальное разногласие) является недопустимой ересью, по контрасту с этим никакого значения не придается социальной демократии, национализации, сельскохозяйственным кооперативам и т.д.
Проникновение западного капитала в суверенные государства Азии ускоряет развитие промышленного пролетариата и изменение социальной структуры в этих странах. Однако все указывает на то, что для СССР этот позитивный фактор не имеет никакого значения в данный период, так как необходимо противостоять проникновению западных капиталов, которые могут укрепить единство империалистических сил путем увеличения зависимости азиатских государств от западных держав через механизм управления в этих государствах и социальные классы, правящие в них в настоящий момент.
2. Некоторые полагают, что в СССР положительно оценивают социальный строй Израиля, так как здесь существует больше возможностей для победы коммунизма, чем в других государствах Ближнего Востока. Объективно данное предположение в действительности не является очевидным и требует тщательного анализа, далеко выходящего за рамки данного меморандума по вопросам внешней политики Израиля. Однако еще больше сомнений вызывает то, что на сегодняшний день, определяя свою ближневосточную политику, советские лидеры руководствуются оценками перспективы коммунистических завоеваний в Израиле и арабских государствах. Вероятно, в СССР абсолютно не рассчитывают увидеть в ближайшем будущем решительную победу коммунистических сил где-либо на Ближнем Востоке, обусловленную местными обстоятельствами.
Политика СССР по отношению к Италии, где есть сильная коммунистическая партия, не более дружественна, чем по отношению ко многим другим странам, где влияние коммунистов незначительно. Политика СССР в вопросе об интернационализации Иерусалима свидетельствует о том, что СССР не придает решающего значения судьбе Маки.
3. Существуют глобальные различия между тем положением, которое западные державы занимают в Израиле, и их статусом в других странах Ближнего Востока. Турция связана с западными державами прямым военным союзом. Британские военные силы размещены по договору в Египте, Трансиордании и Ираке. Связи между США и Персией были продемонстрированы и закреплены во время визита шаха в Америку. Позиции США в Саудовской Аравии неуклонно усиливаются и т.д. Ничего подобного нельзя обнаружить в Израиле, и мы можем надеяться, что этот факт не прошел незамеченным для руководства СССР и что для них это небезразлично. С другой стороны, они понимают, что Израиль не может оставаться в полной, и далеко не приятной, изоляции и что все разговоры в Израиле об экономической автаркии являются неуместными и безосновательными. Более того, очевидно, что супердержавы разделяют мнение о том, что в случае войны между ними они без раздумий, по крайней мере временно, будут игнорировать суверенитет и территориальный нейтралитет малых государств, которые будут находиться на стратегических направлениях.
4. Вероятно, нет необходимости вникать в подробности, чтобы показать, что торговые отношения между советским блоком и Израилем не важны для политических лидеров СССР.
Недавно руководители СССР продемонстрировали, что они практически не заинтересованы в торговле со странами вне своего блока. Экономические переговоры, проходившие в последние два года между СССР и различными западными государствами, в целом не дали серьезных результатов. Переданное через ТАСС заявление Мао Цзэ- дуна о том, что КНР пытается получить кредит от СССР, дает представление о новых проблемах глобального строительства и развития, стоящих в данный момент на повестке дня в советской части мира. С другой стороны, в течение года не достигнуто прогресса в вопросе о коммерческом кредите для Израиля от СССР. Нет признаков того, что торговые отношения между двумя странами существенно расширятся в ближайшем будущем, в большей мере это следует объяснять отсутствием интереса и инициативы со стороны СССР.
Тем не менее исходя из своих политических интересов, мы не должны позволить полностью разрушиться нашим торговым отношениям с СССР даже при условии крайней ограниченности экономических возможностей. В настоящий момент наши возможности в отношении СССР шире наших торговых связей с некоторыми странами народной демократии. В данном случае мы также не можем рассчитывать, что другая сторона будет готова пойти на экономические уступки по политическим соображениям. Скорее всего такие уступки потребуются от нас. Без сомнения, советский блок все еще заинтересован в накоплении долларов.
В любом случае, далеко не ясно, смогут ли размеры нашей торговли с советским блоком значительно превзойти торговые отношения между блоком и арабскими странами, в особенности с Египтом. С другой стороны, маловероятно, что лидеры СССР обманывают себя, полагая, что в ближайшем будущем возможен какой-либо баланс экономических связей Израиля с блоком и его связей с Западом. Наши экономические отношения с советским блоком не лишены политического значения. В сложившихся обстоятельствах определенная экономическая активность могла бы многое определить в наших отношениях с одной из стран народной демократии. Однако нам следует рассматривать торгово-экономические отношения как имеющие второстепенный, временный, симптоматичный характер, учитывая основные направления политики СССР по отношению к Израилю.
5. В ООН складывается исключительная ситуация, при которой четкая, независимая позиция Израиля, в особенности его нейтралитет, безусловно производят на СССР худшее впечатление. Численно советский блок представлен в ООН очень слабо. Этого недостаточно для поддержания баланса сил в мире. В данных обстоятельствах советские лидеры, естественно, должны рассматривать заседания Генеральной Ассамблеи ООН в основном с точки зрения пропагандистского эффекта. Заявления представителей государств, не входящих в советский блок, с нападками и жесткими обвинениями в адрес западных держав практически всегда публикуются в советской прессе, в то время как перечень государств, голосовавших в поддержку предложений СССР, обычно публикуется не полностью. Советские чрезвычайные предложения обычно отклоняются. Представители СССР, очевидно, не придают особого значения тому, получит или нет их предложение один или два голоса со стороны.
Однако политика Израиля не позволяет его представителям в ООН резко критиковать какую-либо державу, в особенности по вопросам мировой политики. Именно представители различных арабских государств иногда позволяют себе патетические выступления против империализма и т.д. Подобные представления, даже если их никто не воспринимает серьезно, вызывают одобрение представителей СССР.
Нейтралитет Израиля, с позиции СССР, не является важным фактором для статистических цифр голосования. Фактически наши представители в ООН, учитывая данный аспект, не могут занять позицию, которая, с этой точки зрения, серьезно отличалась бы от позиции, занятой такими странами, как Индия или даже Йемен.
Далеко идущие изменения в политике Израиля, выражаемые путем заявлений и голосования, очевидно, невозможны без изменения сути независимой позиции Израиля.
6. Каков в таком случае ответ на вопрос, поставленный в начале данного раздела? Каков с точки зрения СССР основной положительный фактор, оправдывающий поддержку Израиля в прошлом и продолжающуюся, хотя и частичную, ограниченную, поддержку сегодня, например, по важному вопросу об эмиграции евреев из стран народной демократии?
Единственный логичный ответ, по-видимому, заключается в том, что само существование Израиля на Ближнем Востоке является объективным фактором, который во многом препятствует экономической, социальной, а также политической и военной консолидации и интеграции региона под руководством Запада. Очень возможно, что, если бы не существование Израиля, западным державам уже удалось бы полностью объединить регион, даже при наличии соперничества между державами и противоречий среди арабских государств.
Однако сегодня мы являемся свидетелями нового развития событий. Западные державы смирились с существованием Израиля. Также весьма вероятно, что давление Запада (и арабов) ослабевает как по вопросу о беженцах, так и по вопросу границ. С другой стороны, западные державы стремятся, более или менее совместно, нейтрализовать напряженность, возникшую на Ближнем Востоке в результате создания еврейского государства. Израиль, со своей стороны, хочет мира с соседями. Израиль не согласен получить мир любой ценой, но он также не желает делать одним из условий мира, к примеру, неприсоединение арабского сектора Палестины к Трансиордании.
Израиль не согласится на размещение иностранных военных баз на своей территории и не присоединится к какому-либо союзу, направленному против СССР. Однако мы убедились, что в данном вопросе наша политика не имеет стратегического значения.
Другими словами, могут начаться объективные процессы, которые снизят позитивное значение Израиля в глазах советского руководства.
Кстати, это еще один аргумент в пользу наших предположений о том, что вопрос эмиграции евреев из Румынии и Венгрии является крайне срочным и мы должны быть готовы предпринять самые энергичные политические усилия, чтобы решить эту проблему так, как это было бы приемлемо на данном историческом этапе, — пока не станет слишком поздно.