ЗВЕЗДА «ДЕЛЬМАРА»
Достоверный источник
В 1939 году начался второй секретный этап в жизни Жоржа Коваля. Путь от выпускника МХТИ до секретного сотрудника военной разведки он прошел не самостоятельно, а под строгим присмотром представителей Разведуправления Красной Армии.
Военная разведка заинтересовалась личностью Жоржа Коваля в 1938 году, когда в Разведуправлении неожиданно возникла необходимость заменить разведчика-нелегала Артура Адамса, действовавшего в США. Адамс (псевдоним – «Ахилл») попал под подозрение сотрудников Наркомата внутренних дел (НКВД) СССР. Его бездоказательно обвинили в связях с троцкистом Блюгерманом и в том, что он, будучи представителем Главного управления авиационной промышленности СССР, закупал за границей авиационные двигатели по завышенным ценам.
Такие были времена. Обвинение было тяжелым. Адамс в 1938 году был отозван из Нью-Йорка, где находился в специальной командировке, и уволен из Разведывательного управления. На его место и должен был отправиться в США Жорж Коваль, аспирант МХТИ. Интерес к нему возник у военной разведки не случайно. Молодой инженер имел хорошую специальность, скромную, но положительную характеристику и свободно владел английским языком. Более того, он родился и вырос в США, хорошо знал, как устроена жизнь в той заокеанской стране. Такой кандидат в то время был редкой находкой для серьезной разведки.
Биография Жоржа и привлекла военную разведку. В нем увидели человека надежного, из которого можно было подготовить хорошего разведчика для ведения научно-технической разведки в США. По крайней мере, его характеристики и общая профессиональная подготовка позволяли на это надеяться. Жорж Коваль верил в светлые идеалы коммунизма и готов был за них сражаться. Его личные и деловые качества соответствовали тем качествам, которыми должен был обладать разведчик.
Интересы Разведуправления и личные планы молодого инженера совпали. На первой же беседе с представителем военной разведки он дал согласие на работу в этой новой и не известной для него организации. В Разведуправлении новому секретному сотруднику был присвоен псевдоним «Дельмар». Так началась одноименная операция военной разведки по выводу Жоржа Коваля в США.
Для того чтобы послать Жоржа в США и поручить ему руководить агентами, с которыми работал Артур Адамс, его нужно было обучить сложным премудростям разведывательной работы. На это требовалось время. Пока Жорж познавал основы новой для него профессии, в начале 1939 года произошло невероятное по тем временам событие. Командование военной разведки смогло доказать сотрудникам НКВД, что Адамс ни в чем не виноват и с врагами Советского Союза связей не имел. С Артура Александровича были сняты подозрения в связях с «троцкистами», он был вновь принят на работу в военную разведку и направлен в специальную командировку в США.
Операция «Дельмар» продолжала реализоваться, но получила самостоятельное направление, не зависимое от деятельности А. Адамса.
Пройдя курс специальной подготовки, Коваль отправился за океан. Его главной задачей было добывание сведений о разработке в американских лабораториях новых химических отравляющих веществ. В создании химического оружия американцы в те годы опережали фашистскую Германию и достигли значительных результатов.
Коваль обосновался в Нью-Йорке, наладил связь с Москвой, получил указание, куда и как устроиться на работу, но сделать этого не смог. Документы на вымышленное имя несколько месяцев не позволяли ему найти надежную «крышу», то есть работу, без которой нельзя было заниматься разведкой.
В Центре не исключали возникновения такой ситуации. Поэтому разведчику предоставлялось право воспользоваться своими американскими документами. Когда другого выхода не было, Коваль пошел на риск - снова стал Жоржем из Сью-Сити, который родился, учился и проживал в Айове.
В 1943 году произошли события, которые могли существенно изменить положение «Дельмара». Как и многих других американцев Коваля должны были призвать на службу в американскую армию. Разведчик доложил об этом в Центр и попросил рекомендаций. Его служба в американской армии не интересовала советскую разведку, поэтому разрешать ему служить там не было никакого смысла. Это только оторвало бы разведчика от выполнения его основной задачи - добывания сведений об американском химическом оружии. Центр дал «Дельмару» указание, сводившееся к тому, что, если удастся избежать призыва в армию, то надо воспользоваться этим. Но если призыв на службу будет неизбежен, то ему следует подчиниться судьбе. Ковалю пришлось подчиняться судьбе. Именно это принесло и ему, и советской военной разведке большую удачу.
Поскольку Коваль имел документы, подтверждающие, что он окончил два курса американского технического колледжа, то его направили на учебу. На этот раз на специальные курсы, на которых молодые парни осваивали новые по тем временам специальности, связанные с работой на объектах по производству радиоактивных материалов. Курсы были созданы при Нью-Йоркском городском колледже. Программа по подготовке таких специалистов называлась ASTP, то есть специальная программа подготовки кадров для армии США.
Вместе с Ковалем в колледже обучались 39 других молодых американцев. Некоторые из них после окончания Второй мировой войны стали известными учеными, другие - серьезными аналитиками ведущих американских корпораций, работавших на американский атомный проект. Некоторые из тех сокурсников Коваля до сих пор живы и достигли значительного положения в научном мире США.
В августе 1944 года рядовой американской армии Жорж Коваль успешно завершил обучение на курсах и был направлен на службу на секретный объект в г. Ок-Ридж (шт. Теннесси). Это был один из американских городов-призраков, вокруг которых генерал Гровс создал свою «мертвую зону».
Перед отъездом в Ок-Ридж Коваль встретился с резидентом (псевдоним -«Фарадей»). «Дельмар» доложил о назначении на работу в город «Х». Разведчики отработали условия связи. Они были просты: как только представится возможность, «Дельмар» должен сообщить о себе и своей работе. Были предусмотрены и условия для передачи сведений об объекте, которые, как предполагали разведчики, должны были представить интерес для разведки. Ни «Дельмар», ни «Фарадей» не знали, что выпускнику Московского химико-технологического института и Нью-Йоркского городского колледжа предстояло стать сотрудником одного из объектов, работавшего по плану американской программы создания атомной бомбы.
Вскоре «Дельмар» попал в закрытый американский атомный город, стал одним из сотрудников завода по производству радиоактивных материалов, использовавшихся для создания первых атомных бомб. Подобные атомограды в СССР - Челябинск-70 и Арзамас-16 - будут построены после окончания Великой Отечественной войны.
То, что «Дельмар» увидел в Ок-Ридже, удивило его. На заводах в Ок-Ридже работало несколько десятков тысяч ученых, инженеров, технических специалистов, полицейских, агентов Федерального бюро расследований и военной контрразведки. Город был похож на резервацию, в которой подвергались добровольному заключению лучшие научные умы Америки. Въезд и выезд из Ок-Риджа строго контролировался.
Город носил условное название «Объект компании «Кемикэл инжениэринг воркс». Сотрудники этой фирмы выполняли значительный объем работ в рамках уранового проекта США.
В 1943 году военная разведка из данных Клауса Фукса уже знала о существовании в США лабораторий по ядерным исследованиям в Лос-Аламосе и Чикаго. Об Ок-Ридже сведения в Москве если и были, то самые общие.
Сведения «Дельмара» были интересными. Военной разведке стало точно известно местонахождение атомного города, существование которого тщательно скрывалось американцами. Даже Клаус Фукс, занимавшийся разработкой математического аппарата газодиффузионного процесса и решением технологических проблем строившегося комплекса в Ок-Ридже, ни разу в этом городе не был. Фуксу, как и другим британским ученым, также было запрещено посещение ядерного комплекса в Хэнфорде, где производился плутоний, и объекта «Х», за которым скрывался завод в Ок-Ридже.
От «Дельмара» стало известно, что в Ок-Ридже производятся обогащенные уран и плутоний, что этот объект разделен на три основных литерных сектора: К-25, У-12 и Х-10.
«Дельмар» работал на предприятии Х-10, имевшем меньшие размеры, чем первые два. На нем трудилось около 1500 чел. На объекте Х-10 действовала секретная установка по производству плутония. Будучи уже в 90-летнем возрасте, Жорж Коваль гордился тем, что он - единственный советский разведчик, державший в собственных руках образец плутония, полученного американцами.
Должность радиометриста открывала Ковалю доступ в разные отделы своего предприятия, но ему было известно и то, что делалось в секторах К-25 и У-12. Жорж Абрамович смотрел на американские опыты по производству урана и плутония глазами дипломированного специалиста, окончившего один из лучших советских высших учебных заведений -МХТИ. Техническое образование давало Ковалю возможность точнее оценивать увиденное и замечать самое главное.
Последующие встречи с «Дельма-ром» проводил советский разведчик с псевдонимом «Клайд». Таких встреч было несколько. «Дельмар» сообщал о том, что обогащенные уран и плутоний, производившиеся в Ок-Ридже, под усиленной охраной отправляются военными самолетами в другую лабораторию, находившуюся в Лос-Аламосе. Передавал и другую информацию, которую собирал, работая в Ок-Ридже.
Сведения «Дельмара» немедленно передавались в Москву. В Центре на их основе готовились донесения на имя генерал-лейтенанта П. Судоплатова, начальника отдела «С», созданного по указанию И.В. Сталина в Наркомате внутренних дел. В этом отделе в обезличенном виде концентрировались все донесения разведчиков внешней разведки Наркомата государственной безопасности и Главного разведывательного управления. Из отдела «С» тоже в обезличенном виде материалы по атомной проблеме, добытые разведчиками, направлялись И.В. Курчатову, который внимательно изучал их, давал оценки и ставил новые задачи перед сотрудниками разведывательных служб.
«Дельмар» в декабре 1945 года сообщил о том, что американцы производят полоний и также используют его в атомном проекте. В донесении разведчика, в частности, сообщалось об объеме ежемесячного производства полония в Ок-Ридже.
На основании данных «Дельмара» в Главном разведывательном управлении было подготовлено специальное донесение в отдел «С». В нем, в частности, сообщалось следующее:
«…Изготовленный полоний отправляется в штат Нью-Мексико, где используется для создания атомных бомб. Полоний производится из висмута. На 1 ноября 1945 года объем продукции завода составил 300 кюри полония в месяц, а сейчас доведен до 500 кюри. О производстве полония и его использовании нигде не сообщалось.
Краткое описание процесса производства полония выслано нам почтой и по получению будет немедленно направлено Вам».
Эту докладную записку 22 декабря 1945 г. подписал начальник 1-го Управления Главного разведывательного управления Генерального штаба генерал-майор танковых войск В.Е. Хлопов.
13 февраля 1946 г. генерал-лейтенанту П. Судоплатову из ГРУ было направлено еще одно письмо. Вот его содержание: «При этом направляю краткое описание процесса производства элемента полония, полученное нами от достоверного источника». Это письмо сопровождало донесение, в котором были две страницы текста на русском языке и две - на английском.
В 1945 году «Дельмар» уже имел воинское звание сержанта штабной службы. Вскоре он был переведен на новое место службы - в секретную лабораторию, располагавшуюся на секретном объекте в г. Дейтон (шт. Огайо). Новая должность расширила его, как говорят в разведке, информационные возможности. В этой лаборатории тоже работали «и физики, и химики», выполнявшие задания в рамках американского атомного проекта. Научные исследования, проводившиеся ими, позволяли сделать вывод, что работа в США по созданию атомной бомбы вступает в завершающую стадию.
На очередной встрече «Дельмар» передал «Клайду» сведения об основных направлениях работы лаборатории в Дейтоне.
Руководство лаборатории в Дейтоне, видимо, относилось к сержанту Ковалю с большим доверием. После того, как атомным бомбардировкам были подвергнуты японские города Хиросима и Нагасаки, в лаборатории был праздник. Ее начальник объявил своим сотрудникам, что «они внесли в эту историю значительный вклад».
Через некоторое время в лаборатории начала формироваться команда для поездки в Японию, как поняли сотрудники лаборатории, для сбора данных по результатам атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Отбирали самых проверенных специалистов. В спецкоманду был зачислен и Жорж Коваль. Он готов был отправиться в этот заокеанский вояж, чтобы убедиться в том, какую реальную мощь обрели США, и проинформировать об этом руководство военной разведки. Но за несколько дней до вылета в Японию выяснилось, что в составе команды нет врача-рентгенолога. Сержант Коваль остался на территории США.
В сентябре 1945 года завершилась Вторая мировая война. В 1946 году Жорж Коваль был уволен с военной службы. Начальник лаборатории предложил ему остаться на прежней должности, обещал новое повышение по службе. Но Коваль отказался. Он предчувствовал изменения в системе отбора специалистов для работы на американских атомных объектах и не хотел бессмысленно рисковать.
После службы в американской армии «Дельмар» прибыл в Нью-Йорк, где работал его руководитель - разведчик «Клайд». На очередной встрече «Дельмар» доложил «Клайду» о том, что еще узнал о лаборатории в Дейтоне, и сообщил о предложении остаться там же на должности гражданского специалиста. «Клайд» заинтересовался предложением «Дельмара». Он увидел интересную перспективу, позволявшую разведке получать новые закрытые данные из Дейтона.
Однако «Дельмар» рассудил иначе. Он считал, что продолжение его работы в Дейтоне связано с большим риском и таит в себе неизбежную опасность провала. «Дельмар» предвидел ужесточение режима секретности на закрытых военных объектах, новую проверку всех сотрудников, их политических убеждений, родственных связей и документов. В США и Канаде газеты уже публиковали материалы о советском атомном шпионаже. Печатались интервью с предателем Гузенко, сенаторами, требовавшими положить конец деятельности советских «атомных шпионов». Существовала реальная угроза того, что агенты ФБР смогут установить, что Жорж Коваль в 1932 году вместе с родителями выехал на постоянное жительство в СССР и после этого в США не возвращался.
Обстановка в США продолжала накаляться. Ее обострил судебный процесс в Канаде над выданными Гузенко советскими агентами. «Дельмар» все еще продолжал работать в США. Он выполнял задания Центра, но мечтал как можно быстрее возвратиться в Москву. В конце 1948 года его просьба была удовлетворена, и «Дельмар» благополучно возвратился в СССР, где его ожидала жена. Он снова стал москвичом, любителем футбола и образцовым семьянином.
Сегодня может возникнуть вопрос о том, правильно ли поступил Жорж Коваль, добиваясь прекращения своей специальной командировки в США и возвращения домой? На этот вопрос можно дать только один ответ: «Жорж Коваль поступил абсолютно правильно». Рано или поздно американская контрразведка установила бы его незаконное нахождение на территории США. Дело в том, что в одном из номеров уже упоминавшегося журнала «Найлебен» общества «ИКОР» была опубликована фотография семьи Ковалей, прибывших в Биробиджан, на переднем плане которой был запечатлен Жорж Абрамович, прибывший из США в Россию в 1932 году. Этого было бы достаточно, чтобы американская контрразведка проявила к сержанту американской армии Ковалю повышенный интерес. Хорошо, что этого удалось избежать…
Главным же итогом разведывательной деятельности «Дельмара» в США явилось то, что он сумел выявить некоторые секретные атомные объекты в США, распознать их структуру, выявить объемы производства ядерных материалов и количество занятых специалистов, а также связи с другими закрытыми объектами американского атомного проекта.
В круге третьем
В Москве жизнь Жоржа Коваля сначала шла без каких-либо проблем. Он наконец-то встретился со своей женой, которая все эти годы ожидала его в Москве, изредка получая письма от мужа, которые ей передавал представитель военной разведки.
В июне 1949 года начальник 2-го Главного управления ГШ ВС Союза ССР генерал армии М. Захаров подписал приказ, касающийся судьбы «Дельмара» и его работы в военной разведке. В том приказе говорилось, что «…солдат Жорж Коваль 1913 года рождения демобилизован из рядов Вооруженных Сил СССР».
После этого Жорж Абрамович расстался с военной разведкой на 50 лет.
С большой радостью бывший аспирант возвратился в свой институт – МХТИ, без особого труда восстановился в аспирантуре и начал увлеченно заниматься научной работой.
Через два года Коваль защитил диссертацию и стал кандидатом технических наук. По оценке членов ученого совета, его диссертация была важной работой для народного хозяйства страны. Коваль действительно работал над ней увлеченно, используя знания, полученные в МХТИ и американском колледже. Пригодился и опыт, приобретенный на практической работе в Ок-Ридже и Дейтоне.
Научной работе Коваль отдавал все свое время, лишь изредка вырываясь на стадион «Динамо», чтобы посмотреть очередной матч любимой им команды «Спартак».
После защиты диссертации у бывшего военного разведчика, о чем в институте никто не знал, и молодого кандидата технических наук неожиданно возникли большие проблемы. Вместо того чтобы приступить к работе в каком-либо институте или на заводе, Жорж оказался безработным. Как ему однажды сказали в Министерстве высшего образования, «ввиду крайне ограниченной потребности в научных кадрах его специальности».
Это была слабо замаскированная неправда, в которую не верили даже те должностные лица, которые отказывались предоставлять инженеру Ковалю работу, соответствующую его ученому званию. В послевоенное время такие специалисты, как Коваль, нашей стране, несомненно, были нужны. Кандидаты наук – тем более. Но в те годы рынок рабочей силы в СССР отсутствовал, и без направления министерства престижную работу получить было невозможно. Коваль мог бы оказаться полезным и в одном из институтов, работавших над советским атомным проектом. Но, к сожалению, этого не произошло.
Около года молодой ученый обивал пороги Министерства высшего образования и других ведомств, пытаясь найти причину, из-за которой он стал безработным. Как оказалось, она была на поверхности. Чиновникам не все было понятно в его автобиографии. Десять лет с 1939 по 1949 год он числился на службе в Красной Армии. Уволенный из армии рядовым «солдат Жорж Коваль» не мог объяснить осторожным чиновникам, как произошло, что он, имея высшее образование, за десять лет службы в армии не смог получить даже звания младшего лейтенанта и имел только одну медаль «За победу над Германией».
Коваль попал в заколдованный круг. О службе в разведке он не имел права говорить ни слова.
В марте 1953 года терпение у безработного кандидата технических наук иссякло, и он решил написать письмо начальнику военной разведки. Решил и сделал.
«Дорогие товарищи! - писал он 10 марта 1953 г. - Обращаюсь к вам в связи с трудным положением, в котором я оказался. Как вам, вероятно, известно, в конце сентября 1952 года я окончил аспирантуру. Меня Министерство высшего образования должно было направить на работу, но комиссия, которая занималась распределением, не направила меня никуда, а решила оставить «вопрос открытым»...
Я не хотел вас беспокоить, но десятилетняя служба у вас - «белое пятно» в моей биографии. Ведь о характере службы в армии я не имею права никому говорить. Только вам известно, на каком трудном и ответственном участке мне было доверено служить, и что я честно служил на нем.
Если бы эти десять лет я работал или служил в Советской Армии, как все, я имел бы определенный трудовой стаж или боевой опыт, которые характеризовали бы меня. При принятии меня на работу обо мне не судили бы только, как о выходце из США.
Моя просьба заключается в том, чтобы вы поговорили обо мне с министром высшего образования т. Столетовым. Для предоставления мне работы требуется только его личное распоряжение».
Начальник ГРУ генерал-лейтенант М.А. Шалин незамедлительно приказал разобраться в судьбе бывшего разведчика. 16 марта 1953 г. он направил личное письмо министру высшего образования В.Н. Столетову. В том письме говорилось, что «с 1939 по 1949 год Коваль Ж А. находился в рядах Советской Армии. В соответствии с подпиской о неразглашении государственной и военной тайны, он не может объяснить характер своей службы, которая проходила в особых условиях. Если это обстоятельство некоторым образом повлияло на решение Министерства высшего образования при определении его на работу, то прошу Вас принять нашего представителя, который сообщит необходимые сведения Вам лично».
После этого письма судьба Жоржа Коваля была решена. В его жизни настали полоса творческих успехов в науке и спокойная семейная жизнь. Его приняли на преподавательскую работу в МХТИ. Институт стал для молодого ученого родным домом, в котором он работал около сорока лет. Он искренне любил свою кафедру, своих коллег, к которым всегда относился с большим уважением. Он любил свой предмет и своих любознательных студентов, с которыми умел из года в год находить общий язык и прививать им любовь к знаниям и точным наукам. Многие из тех, кто слушал лекции доцента Коваля, стали кандидатами технических наук, руководителями крупных предприятий советской химической промышленности.
Жорж Абрамович увлеченно занимался наукой, подготовил и опубликовал около 100 серьезных научных работ, получивших признание в научных кругах. Он принимал активное участие в работе научных конференций, выступал с докладами и сообщениями и за многие годы работы в институте смог создать целое научное наследие, которым и сегодня пользуются студенты. Главным его педагогическим достижением является то, как он сам считал, что он помог восьми аспирантам и соискателям стать кандидатами наук. Можно сказать, что Жорж Коваль был талантливым аналитиком, прирожденным педагогом и ученым. Он также был удачливым военным разведчиком, который мог предвидеть опасные ситуации и своевременно принимал меры, чтобы не попасть в руки контрразведки.
Его предчувствие о том, что американская контрразведка рано или поздно заинтересуется его судьбой, оправдалось. Как стало известно, агенты ФБР все-таки начали разыскивать Жоржа Коваля. В 1949-1951 гг. они опросили всех его возможных знакомых в Ок-Ридже и Дейтоне. Они опросили всех соседей семьи плотника в маленьком городе Сью-Сити.
Они пытались понять, какой Жорж Коваль выехал на постоянное проживание в СССР в 1932 году и какой Жорж Коваль работал на секретных объектах в Ок-Ридже и Дейтоне. Российские телекомпании 8 ноября 2006 г. показали в своих передачах портрет неизвестного разведчика. Это был портрет Жоржа Абрамовича Коваля. Очень печально, что он немного не дожил до этого дня. Умер Жорж Коваль 31 января 2006 г. в Москве. В те январские дни по одному из телеканалов демонстрировался новый фильм «В круге первом», созданный по одноименному роману Александра Исаевича Солженицына. Через сорок лет после создания этого романа его многострадальные герои ожили на экране. Опять прозвучала фамилия «разведчика Жоржа Коваля, который вылетает в Нью-Йорк для встречи с американским профессором, который даст ему новые данные об атомной бомбе…». . Настоящий Жорж Коваль смотрел этот фильм. Какие чувства он испытывал в тот момент? Этого теперь никто и никогда не узнает.
Наша последняя встреча с Жоржем Абрамовичем состоялась незадолго до его кончины. Произошло это 25 декабря 2005 г. в его день рождения. Жоржу Абрамовичу исполнилось 93 года. Большая и красивая жизнь этого мужественного и доброго человека, умевшего любить близких, уважать товарищей и бескорыстно любить Родину, завершалась. Он это предчувствовал. Поднимая бокал с вином, он спросил:
- Вы напишите о нас новую книгу?
Я ответил утвердительно.
Жорж Абрамович сказал:
- Можно будет назвать и мою фамилию…
«Дельмар» и ГРУ
Было бы несправедливо завершить рассказ об этом военном разведчике, не рассказав о его отношениях с военной разведкой после того, как он выполнил ее задание и возвратился в Москву.
Не составляет секрета то, что разведчики отправляются в свои специальные командировки для того, чтобы выполнять специальные задания. Как правило, задания эти связаны с решением задач, необходимых для укрепления безопасности государства. Специальные миссии Артура Адамса, Яна Черняка, Жоржа Коваля, Павла Ангелова и некоторых других военных разведчиков были связаны с добыванием сведений об американском и британском атомных проектах. Разведчики эти смогли выполнить поставленные перед ними задачи. В целом военные разведчики смогли добыть около 6 тыс. листов секретных материалов об атомных проектах иностранных государств и 25 ценных образцов. Артуру Адамсу и Яну Черняку за мужество и героизм, проявленные при выполнении правительственных заданий, было присвоено звание Героя России. Произошло это тоже в последние годы. Новая Россия смогла по достоинству оценить подвиги этих разведчиков, совершенные в специальных командировках еще в годы Великой Отечественной войны. Как были оценены достижения разведчика Жоржа Коваля в его специальной командировке? Он был награжден медалью «За победу над Германией». И все.
Жорж Коваль добыл не столь много сведений об американском атомном проекте, как это сделал Артур Адамс. Количество листов донесений Коваля исчисляется десятками, а не тысячами. Но не в количестве дело. Дело в том, что в 1946-1949 гг. сведения, добытые Ковалем, профессиональной оценки так и не получили. Но они, как оказалось, попали по назначению и оказали советским специалистам бесспорную помощь. Почему же так произошло?
Причин много. Но две из них следует назвать. Первая - после окончания Великой Отечественной войны в 1947 году две советские специальные службы, занимавшиеся внешней разведкой (внешняя разведка НКВД и внешняя разведка ГРУ) были объединены в одну структуру, получившую название Комитет информации. Начальником этого Комитета был назначен нарком иностранных дел В.М. Молотов. Спецслужбы начали заниматься объединением своих сил, собирать воедино документы, руководить деятельностью агентурных работников. Одним словом, из хорошо организованных спецслужб СССР была небрежно слеплена одна структура, из щелей которой стали вытекать секретные сведения. Именно в это время разведчик Жорж Коваль возвратился в Москву, оказался не в Главном разведывательном управлении, а в Комитете информации, где и готовил свой объемный отчет о проделанной работе, который до сих пор найти не удалось. Не отсюда ли стали известны сведения о том, что Жорж Коваль был советским разведчиком, который занимался в США атомным шпионажем? Одноименный персонаж Александра Солженицына - не единственный. О Жорже Ковале писали и другие литераторы.
Период неудачной реорганизации советских специальных служб окончился в 1949 году. Разведки были вновь разъединены, получили самостоятельность и конкретные направления деятельности.
Период организационной реформы 1947-1949 гг. нанес ущерб не только оперативной работе спецслужб, но привел к кадровым потерям. Нарушились связи военной разведки со своими ветеранами.
В 2000 году контакты военной разведки с Жоржем Ковалем были восстановлены. Он был принят в члены Совета ветеранов, награжден почетным знаком «За службу в военной разведке», ежемесячно ему оказывалась материальная помощь. Но данных о том, как использовались сведения, добытые военным разведчиком «Дельмаром» о производстве в США плутония и его применении в американском атомном проекте, не было. Не так давно удалось установить, что в обезличенном виде эти донесения поступили в комитет «С», которым руководил П. Судоплатов. Ошибочно они были зарегистрированы как документы разведчика внешней разведки НКВД. 18 марта 1946 г. донесения «Дельмара» о полонии были направлены «т. Махневу».
На этом рассказ о «Дельмаре» можно было бы и завершить. Но, предвидя, что у читателей могут возникнуть вопросы о том, какую же ценность представляли в 1946 году сведения о производстве в США полония и его использовании в американском атомном проекте, следует привести две оценки непредвзятых специалистов.
Первая оценка принадлежит М.П. Грабовскому автору книги «Атомный аврал», опубликованной в Москве в 2001 году. Грабовский пишет: «… Технологическая схема, разработанная в НИИ-9 под руководством Ершовой, …являлась более мощной, напоминающей полупроизводственный цех. Именно сюда поступили более сотни висмутовых блочков, облученных мощным нейтронным потоком в промышленном реакторе «А», пущенном в это время в Челябинске. Активность этих блочков была очень высокой, и работа с ними представляла серьезную опасность. Однако все они были переработаны в первом квартале 1949 года. Весь полученный полоний был отправлен поездом в КБ-11, где к тому времени создана специальная лаборатория по изготовлению НЗ (нейтронного запала. - В.Л.)… И только в июне 1949 года как последняя деталь к уже готовой бомбе были сконструированы и изготовлены четыре НЗ мощностью около 50 кюри. К моменту испытания атомной бомбы все они были доставлены на Семипалатинский полигон. В самый последний момент окончательно выбрали один из них, с наилучшими характеристиками…»
Из этого описания можно понять, что нейтронный запал к советскому атомному устройству, которое готовилось к подрыву на Семипалатинском полигоне, был изготовлен по «рецепту» Жоржа Коваля. До поступления его донесения в Москву об использовании американцами полония этим веществом в рамках советского атомного проекта никто не занимался.
Второе свидетельство об использовании полония в первом советском атомном устройстве было опубликовано в книге «Создание первой советской ядерной бомбы», выпущенной в 1995 году Министерством Российской Федерации по атомной энергии.
В этой интересной работе на странице 123 указывается следующее: «…Из опубликованных сейчас материалов разведки, которые поступали с начала 1945 года в Лабораторию № 2 и анализировались лично И.В. Курчатовым, были известны общие описания ядерной бомбы, ее размеры и общая масса, а также перечислены десять наименований основных частей, составляющих бомбу. Наиболее подробно описана конструкция полоний-бериллиевого источника нейтронов («инициатор»), состоящего из полого бериллиевого шарика с 15 клинообразными выемками, в которых находился полоний. Общее содержание полония-210 в инициаторе разнялось 50 Ки. На промышленном реакторе «А», начиная с 1948 года, полоний-210 нарабатывался при облучении висмута…».
И далее: «…период альфа-распада полония-210 приблизительно 140 суток, и поэтому такой источник нейтронов по сравнению с Ra-Be-источником примерно в 4000 раз более эффективен…».
Авторы книги «Создание первой советской ядерной бомбы» - специалисты Министерства Российской Федерации по атомной энергии. Их оценки бесспорны. В 1941-1948 годах они именно были потребителями разведывательных сведений об атомных проектах США и Англии. В том числе и сведений, добытых разведчиком Ж.А. Ковалем.
В итоге получается, что сведения, добытые Ж.А. Ковалем в декабре 1945 - феврале 1946 гг., об использовании американцами в их первой бомбе полония, подсказали советским ученым идею и показали правильный путь решения проблемы, связанной с созданием нейтронного запала. Позже для серийного производства советских атомных бомб нейтронные запалы изготовлялись из других материалов. Но в первом советском атомном устройстве, взорванном на Семипалатинском полигоне 29 августа 1949 г. в 7 ч 00 мин, использовался инициатор, изготовленный по «рецепту», «выписанному» военным разведчиком «Дельмаром».