Высоцкий В.С. Флот не подведет

По просьбе «РВО» главнокомандующий Военно-морским флотом адмирал Владимир ВЫСОЦКИЙ рассказал об актуальных вопросах современного развития этого важного вида отечественных Вооруженных Сил.

О совершенствовании системы управления

– Как известно, вместо прежних шести образованы четыре военных округа, наделенных функциями объединенных стратегических командований (ОСК), в которые войдут и флоты. Именно такой подход демонстрирует целенаправленность решений по совершенствованию системы управления Вооруженными Силами.

Приказом министра обороны Российской Федерации временно исполняющим должность командующего войсками Восточного военного округа в июле с.г. назначен командующий Тихоокеанским флотом адмирал Константин СИДЕНКО.

Учитывая особый пространственный размах Дальневосточного театра, очень серьезную операционную зону флота, мы понимаем, что интересы Дальневосточного объединенного стратегического командования, безусловно, простираются от Заполярья до Индийского океана включительно. Они захватывают, в том числе, и зону тропического пояса.

Именно Дальний Восток сегодня – один из наиболее серьезных регионов для активных и политических, и дипломатических, а местами, скажем так, демонстративных действий в отстаивании и защите национальных интересов России. Полагаю, что мы, военные моряки, не ошиблись, рекомендуя своего представителя на должность командующего войсками Дальневосточного военного округа. Адмирал Сиденко имеет большой опыт командования не только военно-морскими, но и сухопутными формированиями, в том числе на северо-востоке Российской Федерации.

В основе новой формы управления войсками и силами – принципиально точный и ясный подход. Он продиктован необходимостью решать военные и военно-стратегические задачи в составе межвидовых группировок, которые прошли определенную подготовку в мирное время. Причем с уже построенными и достаточно подготовленными системами управления и обеспечения.

Основу межвидовой группировки будут составлять разнородные виды вооруженных сил. Принципиально важно понимать, что, например, поставленную боевую задачу выполняет не флот в отдельности, как таковой, а в составе разнородных видовых группировок, при теснейшем взаимодействии с ними. Именно это, на наш взгляд, является определяющим в реформировании управления армией и флотом.

О развитии военного кораблестроения

– 10 – 12 лет проходит сегодня от начала работ над созданием нового корабля до получения определенного образца. Мы понимаем, что на этот образец надо выйти, исходя из оперативно-тактических, а может быть, и оперативно-стратегических требований. Развитие или построение серий военных кораблей – это примерно еще пять – семь лет, а то и все десять. А срок службы боевого корабля – от 20 до 25 лет.

Иными словами, если мы сегодня принимаем решение о строительстве полномасштабного флота, то должны понимать: этот флот получим в году эдак 2050-м. Другое дело, что мы, разумеется, не с нуля начинаем его создавать, не все предыдущие разработки следует отправлять в утиль.

При этом в первую очередь должны оцениваться и прогнозироваться военно-политическая и военно-экономическая ситуации. Необходимо понять опасности, зреющие в мирное время, их возможность перерасти в угрозу. Что произойдет в мире, какие стратегические противники у России могут возникнуть? И, следовательно, на какие направления важно будет обратить внимание в 2035–2050 годах.

Не вдаваясь в глубину вопроса, можно сказать, что для флота, к примеру, на сегодня есть пять направлений сдерживания. Самый верхний – это участие в стратегических действиях ядерных сил, стратегических операциях. А наиболее простой – это демонстрация военно-морского присутствия в тех районах, которые представляют для нас интерес.

О покупке вертолетоносца «Мистраль»

– О намерении России купить у Франции вертолетоносец «Мистраль» известно давно. Обеими сторонами уже проведена большая предварительная работа. В ближайшее время ожидается объявление тендера, в котором, помимо Франции, могут принять участие и корабелы других государств, а также российские предприятия, входящие в Объединенную судостроительную корпорацию.

И нацелены подобные сделки на долгосрочную перспективу. Нам важно получить возможность переноса определенных, причем ключевых, базовых технологий (и не только в судостроении и кораблестроении) на российскую почву, попробовать совместить с теми элементами передовых технологий, которые у нас уже есть. Иными словами, синтезировать зарубежный и отечественный опыт. Это – главная цель, а на одних лишь покупках большой перспективы тут не построишь.

Сегодня есть ряд зарубежных технологий, которые однозначно опережают наши возможности. Нам, собственно, не корабль нужен, а его возможности для реализации тех задач, о которых мы только что говорили.

Что касается «Мистраля», то его называют и вертолетоносцем, и десантным вертолетным кораблем-доком, и десантным кораблем, и кораблем управления… Это только часть функций, которые я перечислил и которые он выполняет.

Корабль такого типа - своего рода база для создания многофункционального боевого объединения. Именно с получением многофункциональных объединений и умножаются наши возможности. Они как раз и помогут в решении новых больших задач, которые стоят сегодня перед нами. Это и сокращение мобилизационных возможностей, и создание соединений и частей постоянной готовности, которые следует перебрасывать очень быстро и эффективно, обеспечивая материальными ресурсами, в том числе и для потребностей боевого применения. Поэтому не случайно главным руководителем этой ответственной работы от России назначен вице-премьер Игорь Иванович Сечин. Он же является председателем совета директоров Объединенной строительной корпорации.

О ракете «Булава»

- Причина неполадок в ходе испытаний этой ракеты - в глубоком, подчеркиваю, нарушении первоначальной технологии производства подобных дорогостоящих ракетных комплексов. Когда изначально неправильно строится алгоритм работы, то и получаем крупные проблемы.

Но мы этот комплекс получим. Есть неплохие шансы успешно завершить работу в течение ближайшего года. Вопрос находится на контроле у высшего военно-политического руководства страны, занимается этим лично министр обороны Анатолий Эдуардович Сердюков. Новый пуск «Булавы» мы ожидаем уже в этом году.

О Черноморском флоте

- Черноморский флот мы рассматриваем как флот, обеспечивающий стратегическую стабильность на юге. Его возможности таковы, что можно рассчитывать на его влияние и воздействие на ситуацию в Восточном Средиземноморье и в Персидском заливе. Причем группировки Черноморского флота и Каспийской флотилии должны работать под единым руководством. То есть бассейном Черного моря мы не ограничиваемся. Эти два флота уже сейчас имеют возможность взаимодействовать по акватории Черного моря, а может быть, и дальше.

Мы имеем в виду и ряд частных задач - таких, как борьба с пиратством. Понятно, что быстрее, надежнее и проще развертывать антипиратскую группировку с юга, чем бегать к берегам Сомали с Дальнего Востока, с Балтики или Севера. Чтобы из Владивостока добежать до Аденского залива, нужен месяц. А чтобы развернуться из Севастополя до Баб-эль-Мандебского пролива с проходом Красного моря, потребуется лишь несколько дней. Словом, наш Черноморский флот - это не флот закрытого Черного моря.

Подробнее хотел бы сказать о проблематике черноморских проливов. У нас имеется полное и точное взаимопонимание с руководством Военно-морских сил Турции. Прежде всего это касается военно-морских флотов наших стран, как элементов вооруженных сил обоих государств. И в первую очередь тех, которые постоянно находятся в передовой зоне.

Наше взаимопонимание распространяется и на то, что проблемы Черноморья должны решать только государства Черноморья. Юридическая база этой позиции - Конвенция Монтрё 1936 года о режиме Черноморских проливов. И Россия, и Турция как субъекты международного права занимают абсолютно определенное положение. Изменение положений Конвенции Монтрё недопустимо. И Россия, и Турция, поддерживают главный принцип Конвенции, а именно: об определенных сроках нахождения военно-морских группировок нечерноморских государств в Черном море. Эти сроки ограничены и водоизмещением судов, и их количеством. И даже местами и целями.

Конвенция - не секретная, это абсолютно открытый документ. Поэтому каждое из 12 государств-основоположников Конвенции Монтрё может выдвинуть инициативу по ее пересмотру. Но чтобы пересмотреть какое-либо положение Конвенции, нужно набрать три четверти голосов. При этом есть один существенный момент: в состав тех, кто пересматривает Конвенцию, в обязательном порядке должна входить Турция.

Вот это - ключ ко многим вопросам, по которым мы строим наши отношения и с Турцией, и с другими черноморскими государствами. На сегодня мы находим понимание, по крайней мере, у большей части этих государств. По ряду позиций нас поддерживает Румыния. Думаю, что определится по этому поводу и украинская сторона, в первую очередь Военно-морские силы Украины.

Мы понимаем, что Черноморский регион не стоит на месте. Сейчас появляются новые субъекты международного морского права. И если есть (или могут возникнуть) какие-нибудь проблемы с другими участниками Конвенции, то они в принципе решаемы.

О борьбе с пиратством

- Необходимость антипиратских действий предельно ясна и понятна. Президентом Российской Федерации четко изложена позиция и подходы, которыми мы должны руководствоваться в борьбе с пиратством, в том числе и совместно с нашими зарубежными партнерами. Отечественный флот выполняет задачи, поставленные президентом. Соответственно, эти задачи я получаю от министра обороны и, как главнокомандующий Военно-морским флотом, их выполняю.

О возможных действиях ВМФ в Арктике

– Возможности действий Военно-морского флота как в подводной, так и в надводной среде Арктики ограничены соответствующими навигационно-гидрогеографическими, метеорологическими и геодезическими условиями. К примеру, выше широты 86 градусов навигация не работает.

Тем не менее мы однозначно заявляем о том, что Военно-морской флот России задачи по защите национальных интересов в Арктике выполнит. Наши интересы в Арктике охраняет Федеральная служба безопасности, ее пограничные войска. Но есть в этом регионе и место для деятельности Северного и Тихоокеанского флотов. Часть их сил и средств могут использоваться здесь в составе межвидовых группировок. Есть интересные предложения, связанные с развитием наших возможностей в этом регионе. Они основаны на условиях, выявляемых мониторингом обстановки в Арктике.

Об уроках трагедии «Курска»

– В связи с 10-летием трагедии на АПЛ «Курск» широкую общественность по-прежнему интересует вопрос: извлечены ли уроки из этой трагедии, какие изменения произошли в средствах спасания?

- Да, нам были преподаны самые серьезные уроки, из них мы сделали определенные выводы. Во-первых, принята и реализуется долговременная программа развития поисково-спасательного обеспечения. В первую очередь в подводной среде. Во-вторых, есть достаточно серьезные целевые программы, связанные с возможностями быстрой передачи информации, что крайне необходимо в том числе и на международном уровне.

Далее, мы очень заинтересованно относимся к участию в совместных учениях, проводимых любым государством. И мы предлагаем, и нам предлагают такое участие, видя в нас серьезных партнеров. Недавно мы получили от наших коллег из НАТО предложение возобновить сотрудничество в учениях «Болт-Монарх», в рамках которых несколько лет наши специалисты успешно взаимодействовали с зарубежными коллегами.

Что касается непосредственной причины гибели АПЛ. Произошел взрыв в торпедном отсеке, в который были загружены перекисные торпеды калибра 650 мм. Это достаточно эффективное средство, но очень сложное в эксплуатации и очень небезопасное. И на корабле, и в местах хранения этих торпед должны соблюдаться определенные режимы хранения – они хранятся не как обычная ракета. Какие промахи допустил экипаж при эксплуатации этой торпеды, трудно сказать. Но есть установленный факт: в торпеде произошло возгорание перекиси водорода. Конечно, принят и реализуется целый ряд решений, вытекающих из этого горького урока. Сделаны также организационные и технические выводы. Сегодня мы и сами строим, и достаточно активно закупаем соответствующую современную технику и средства спасания. При этом с нашими зарубежными партнерами как при закупках, так и практическом освоении новинок никаких проблем не имеется.

О зарубежных базах ВМФ

– Конечно, хотелось бы их иметь и больше. Но для этого надо, чтобы у нашего государства были соответствующие финансовые возможности. Однако есть позитивные продвижения в этом направлении. Если несколько лет назад базы свертывались, то сейчас ситуация меняется в другую сторону.

Мы получили от ряда зарубежных партнеров в ключевых регионах мира согласие на упрощенный заход наших кораблей в их порты. Причем в некоторых местах он настолько упрощенный, что по некоторым позициям означает почти базирование. Это из разряда явных достижений в области международного военного сотрудничества.