Записка заместителя начальника Главлита при СССР И.А.Исаченко секретарю ЦК КПСС Д.Т.Шепилову о статьях в иностранной прессе с откликами на XX съезд КПСС
10 марта 1956 г.
Секретно
Секретарю ЦК КПСС
товарищу Шепилову Д.Т.
Направляю отдельные материалы из буржуазных газет с откликами на XX съезд КПСС.
Приложение: по тексту.
Зам. начальника Главного управления по охране военных и государственных тайн в печати при Совете Министров СССР И.Исаченко
Приложение
Аннотация статей из иностранных газет 29 февраля — 6 марта 1956 г.
Бельгийская газета «Суар» в номере от 3 марта 1956 года поместила первую статью Исаака Дейчера:
«Разрыв со сталинизмом»
(аннотация)
«Коллективное руководство» улучшило положение в СССР. ЦК снова занял почти то положение, которое он играл при Ленине. Состав ЦК значительно обновлен, и не только из-за неспособности тех или иных его членов, но также и благодаря исчезновению сталинской ортодоксальности, устранению фракции Берия и разгрому группы Маленкова. Съезд отклонил малейшие попытки возобновления сталинского самодержавия. Еще недавно казалось, что такие мечты не были чужды самому Хрущеву. Во всяком случае, Хрущев выступил на этом съезде только как докладчик, а не как хозяин ЦК.
Полное единогласие
Обращает внимание, что на съезде никто не выступил с критикой, а все материалы были одобрены «единогласно». Такое положение не может долго продолжаться — партия не может быть наполовину свободной, наполовину порабощенной. Ворошилов говорил о судебной реформе. Во всяком случае, исчезли многие концентрационные лагери, лагери принудительных работ, лагери спецпоселенцев, в общем, исчезает «сталинский концентрационный мир». Конец культа личности означает серьезные изменения в режиме. Например, Сталин всегда защищал аристократию режима, позволяя высокооплачиваемым работникам зарабатывать все больше и больше, в то время как низкооплачиваемые имели мало шансов улучшить свое материальное положение. Теперь Хрущев обещает увеличить зарплату именно низкооплачиваемым сотрудникам. Выражениями, которых давно не слышали в СССР, профсоюзы обвиняются в том, что они были слишком послушны государству. Впервые за тридцать лет советские руководители выступили против социального неравенства.
Противоречивые требования
Доклад Хрущева представляет собой компромисс между требованиями сторонников Сталина и требованиями его врагов. Хрущев занимает промежуточную позицию. Каждый раз, как он отказывается от части сталинизма, он это делает постепенно и умно. Сторонники Сталина на съезде открыто не выступили, хотя они имеют такого вождя как Каганович. Хрущев предложил стране козла отпущения, наделенного всеми сталинскими чертами — Берию. Это малоправдоподобно, так как все ужасы сталинизма, особенно его чистки, имели место до 1938 года, то есть до того, как Берия стал руководителем политической полиции.
Старая гвардия
Микоян — герой воинствующего антисталинизма. Он один не говорил о Берии и прямо заявил, что все неприятности имеют давнишние корни, может быть, с начала сталинской эпохи. Он осудил позицию судебных органов во главе с Вышинским и выступил за реабилитацию старой ленинской гвардии. Можно доказать, что он взял многое из идей Троцкого и только от него. Возможно, что пойдет речь о реабилитации Троцкого. Это дело будет играть такую же роль в жизни советского общества, как дело Дрейфуса в жизни Франции.
Французская газета «Пари-пресс л’Энтрансижан» в номере от 3 марта 1956 года поместила статью Исаака Дейчера:
«В настоящее время в советской Компартии вдет борьба между группой Хрущева и группой Маленкова»
Улучшение внутреннего положения СССР позволяет теперь разрешать конфликты менее жестким способом, чем в царствование Сталина.
Количество подпевал Хрущеву и Микояну показало всему миру раскол умов в среде Коммунистической партии, или по крайней мере, раскол среди группы руководителей. Это также внесло ясность относительно разногласий в Центральном Комитете. Можно почти не сомневаться, что одним из результатов дуэта Хрущева и Микояна будет то, что основная масса партийных активистов будет вовлечена в разногласия между вождями партии.
До прошлого года ЦК был разделен на два лагеря по вопросам внутренней политики. С одной стороны, это были лица, возглавляемые Маленковым, которые стремились к более быстрому развитию производства средств потребления. С другой стороны Хрущев, Каганович и их друзья настаивали на абсолютном приоритете тяжелой промышленности. Их конфликт привел к разгрому группы Маленкова, разгрому, который теперь окончательно утвержден. Но Маленков был только «смещен», а не «подвергся чистке». Он сохранил свое место в Президиуме ЦК, но это было разрешено ему только под строгим условием не возобновлять дискуссий по этому вопросу. И действительно, он не стремился снова поднять этот вопрос на съезде, и его речь была признанием своего полного разгрома. Хотя это разногласие теперь предано забвению, Центральный Комитет разделен по вопросам, поднятым Микояном.
Уже то, что Микоян получил разрешение изложить свое мнение с трибуны съезда, представляет собою важное новшество, которое может служить прецедентом. Однако отметим, что это не является свидетельством возрождения столь дорогой Ленину «внутренней партийной демократии». Во времена Ленина часто бывало, что если по какому-нибудь важному вопросу имело место разногласие среди членов ЦК, то мнение большинства находило свое отражение в официальном докладе ЦК на съезде, в то время как от имени меньшинства выступал «содокладчик». Можно полагать, что Микоян думал сделать своего рода «содоклад». Но ЦК в настоящих условиях отказался разрешить открытый конфликт между двумя членами «коллегиального руководства». Был найден компромисс, и Микоян получил разрешение изложить свою точку зрения, но только в позитивной форме, без намеков на разногласия с Хрущевым. Ему предоставили свободу слова, но не свободу полемики.
Результатом этого явилось известное смущение у депутатов съезда. Если некоторые делегаты прекрасно поняли, на что намекал Микоян и куда он клонил, то эти нюансы ускользнули от внимания тех, кто менее других был в курсе дела. Эти лица полагали, что Микоян полностью присоединился к линии Хрущева.
Когда Микоян кончил свою речь, ему была устроена такая овация, которой не вызвали речи других вождей, даже Хрущева и Булганина. Но если аплодисменты Булганину и Хрущеву были вызваны их положением в партии, то Микояну аплодировали именно за то, что он сказал и как он это сказал, даже те, кто не понял полностью всю важность его выступления.
Хрущев относится к Микояну лояльно
Такой триумф Микояна внезапно показал силу антисталинских настроений в партии. Это дало повод к усиленным толкам как внутри страны, так и за рубежом о возможной реабилитации врагов Сталина, вплоть до Троцкого. Все это не пришлось по вкусу, особенно, Хрущеву и большинству членов ЦК. И вот в этом и заключался второй большой сюрприз этого съезда: ни Хрущев, ни его друзья не поднялись, чтобы дезавуировать Микояна. Все скрупулезно соблюдали правила игры, принятые ЦК, по которым открытые разногласия не должны иметь места. «Правда» напомнила лишь косвенно и не называя имени Микояна, что он не высказывал официального мнения партии. Через несколько дней после того, как съезд аплодировал Микояну, «Правда» опубликовала передовую, которая начиналась с торжественного утверждения, что троцкисты и бухаринцы по-прежнему рассматриваются как «враги народа», согласно только что употребленным Хрущевым выражениям по отношению к ним. Таким образом провозгласили, что этот основной канон сталинской ортодоксальности еще действует.
Сколько времени он будет существовать? В этом заключается весь вопрос. То, что Хрущев воздержался от публичных нападок на Микояна, является знамением времена. В подобных обстоятельствах Сталин, когда он боролся за власть, не колебался ни минуты пренебречь полюбовным соглашением, достигнутым в Центральном Комитете, для того, чтобы нанести предательский удар Троцкому, Зиновьеву и Бухарину. Хрущев, чтобы он ни сделал в будущем, в настоящее время обращается с Микояном честно и лояльно, хотя он легко мог бы раскритиковать речь Микояна, объявить его самого троцкистом и врагом народа. Микоян был избран в редакционную комиссию съезда по докладу Хрущева и, как и Маленков, сохранил свое место в Президиуме ЦК. Более того, заключительная резолюция составлена в таких выражениях, которые могут дать удовлетворение сторонникам Микояна.
Она рекомендует ЦК продолжать борьбу против «культа вождя». Микоян один решился показать все ужасы этого культа, в то время как в речи Хрущева говорилось, что от культа вождя не осталось ни малейшего следа.
Таким образом, съезд закончился компромиссом. Окончательная резолюция не содержит ни одного положения, дискредитирующего Сталина. Это должно понравиться всем сторонникам сталинизма. Но она также разрешает в будущем ревизию и чистку личного состава партии, то есть того, чего желают антисталинцы. Такая удовлетворяющая всех резолюция, конечно, не сможет помешать столкновению различных точек зрения после съезда: далекая от того, чтобы закончить конфликт, она ввергает его в новую фазу борьбы.
Привилегированные защищаются
Кого находим мы за каждой группой антагонистов? В общем, те группы, которые пользовались привилегиями в царствование Сталина, решили защищать свои «завоеванные права», и их деятельность принимает форму «идеологической защиты» остатков сталинской ортодоксальности, Низшие сотрудники, передовая интеллигенция и «ленинцы» партии, все вместе, хотя и по разным соображениям, желают освободиться от последних оков этой ортодоксальности. Хрущев и вместе с ним трезвые чиновники партии стараются уравновесить интересы и чаяния этих групп и избежать радикальной «идеологической ревизии», которая могла бы разорвать партию на части и осложнить работу правительства.
Вожди воздерживались до сих пор применять агрессивность в своих разногласиях. Остается увидеть, будут ли они в этом последовательны. Экономический прогресс, подъем уровня жизни в стране и большее удовлетворение народа позволяют руководству разрешать свои противоречия более мирным и лояльным способом, чем во времена Сталина. Но в вопросах идеологической ревизии нельзя остановиться на половине пути. Партия и народ чувствуют, что они пережили великую, но темную и таинственную главу истории. Они хотят осветить ее, понять и сделать необходимые выводы. Ни одна нация не может пережить такой опыт, как последние тридцать лет истории Советского Союза, без того, чтобы не почувствовать необходимость великой идеи или теории, которая бы объяснила этот опыт. Послеста- линское коммунистическое поколение желает знать, откуда оно про изошло, чтобы понять, куда оно идет. Это объясняет то возмущение сталинскими «историями», фальсифицированными и оторванными от жизни, от революции, и ту жажду исторической правды, которая прозвучала во время съезда. Речь идет не о платоническом интересе к мертвому прошлому, а о поисках в прошлом ключей от будущего.
Антисталинская тенденция в Советском Союзе имеет жизненный интерес для коммунистических партий других стран. Парадоксально, но именно в некоторых из этих стран сталинизм находит своих самых ярых защитников. Коммунистические лидеры, приглашенные в качестве гостей на съезд, были вовлечены за кулисами в разногласия; некоторые указания на их позицию можно найти в тех выступлениях, которыми они приветствовали съезд с его трибуны.
В то время как советские вожди, даже самые известные сторонники Сталина, воздерживаются от восхвалений Сталина, Мао Цзэдун и Торез были, по-видимому, единственными, которые высказали восхищение Сталиным в стиле, который напоминает скорее 1952 год и, кажется теперь так некстати. Позиция французского коммунистического вождя не кажется особенно странной: защищая сталинскую ортодоксальность, он защищает собственное положение самодержавного вождя Французской коммунистической партии, серьезно скомпрометированное новыми требованиями коллективного руководства.
Торез и Мао остаются сталинцами
Позиция Мао более неуверенна потому, что его собственная политика далеко не безупречна с точки зрения сталинизма. Возможно, что его озабоченность об индустриализации и коллективизации своей страны заставила его отклониться от строгой сталинской ортодоксальности. Эта ортодоксальность, которая требует строгой дисциплины, более подходит, конечно, к отсталой стране, раздираемой внутренними затруднениями, чем к современной России. Во всяком случае, выступление Мао безусловно укрепило господство сторонников Сталина в советской Компартии.
Большинство других коммунистических вождей, по-видимому, воздержалось от выражения собственного мнения. Лишь Тольятти, вождь Итальянской партии, и Берут, вождь Польской партии, по-видимому, согласны с окончательным разрывом со сталинизмом.
В заключение стоит отметить, что через три года после смерти Сталина Советский Союз более счастлив, более силен и более уверен, чем он был при жизни диктатора. Но в настоящее время он находится в состоянии временного волнения, вероятно, оздоровительного характера. Можно предсказать с уверенностью: будущий съезд Коммунистической партии также будет отличаться от XX съезда, как он отличается от предыдущего съезда, съезда 1952 года, который закончился оргией сталинского восхваления.
Шведская газета «Афтонбладет» в номере от 29 февраля 1956 г. поместила статью: «Похороны «свободной Польши»».
В связи с предстоящим посещением Англии Булганиным и Хрущевым 160 тысяч польских эмигрантов будут участвовать в похоронном шествии, которое будет сопровождать гроб с телом «свободной Польши».
Чешский эмигрантский журнал обратился к своим читателям с просьбой одеть траур и приспустить чешские флаги во время визита русских. Даже украинцы и прибалтийцы намерены подготовить демонстрации. Эмигранты различных стран Восточной Европы заявили, что подготовят «теплый прием» коммунистическим вождям.
Английский журнал «Спектейтор» в номере от 2 марта 1956 года поместил заметку: «Сталинцы притихли».
В прошлом номере нашего журнала Президиум ЦК КПСС сравнивался с французским парламентом. Новые выборы позволяют провести эту параллель еще дальше.
Ожидаемый всеми триумф Хрущева не подтвердился, и совершенно ясно, что до тех пор, пока за Президиумом будет последнее слово и пока он останется бдительным, Секретариат партии нельзя будет использовать против Президиума так же эффективно, как это делалось при Сталине.
Но это еще не все. Выдвижение маршала Жукова кандидатом в члены Президиума является самым важным фактом, который превалирует над продвижением нескольких сторонников Хрущева на тот же пост. Сам этот факт является свидетельством действительной власти Жукова. Изменения во внешней политике после XX съезда незначительны. Отказ Советов от Сталина позволял ожидать большего. Приятно узнать, что близкие сторонники Сталина думали о нем то же самое, что и мы. Им меньше всего нравилась необходимость подчиняться сталинскому «единоличному руководству» и заканчивать все свои речи, как это делали на XIX съезде, словами «Слава великому Сталину!» Очень странно, что им потребовалось три года для того, чтобы понять это. Но мы не должны забывать, что до сих пор сохранению своих жизней они были обязаны своим талантам поддакивате- лей и готовностью затравить и убить любого своего товарища, который осмелился бы высказать малейшее сомнение. Можно предполагать, что от людей, чьей специальностью в течение двадцати лет была «погоня за крысами», потребуются какие-нибудь гарантии для доказательства их благонадежности.
Отказ от Сталина — это уже шаг к миру. Но это должно повлечь за собой больше, чем отказ от сталинского обычая убивать ведущих коммунистов. Что сейчас необходимо — это отказ от его плана порабощения всего мира.
Парижское издание американского журнала «Ньюсуик» в номере от 5 марта 1956 года поместило статью своего обозревателя по Советскому Союзу Льва Волкова: «Как долго удастся Хрущеву удерживать в повиновении своих красных коллег?»
Вся идеология коммунизма представляет собой набор белых и черных красок без промежуточных тонов. Карьера человека и даже его жизнь могут зависеть от его способности отличить белое от черного.
На только что закончившемся XX съезде партии белые ярлыки были наклеены на многих до этого черных лиц и наоборот. Намесили столько грязи, что это может обернуться катастрофой для ряда теперешних правителей Советского Союза.
То, как это произошло, подсказывает, что все еще происходит острая борьба внутри кремлевской иерархии, несмотря на все радужные разговоры о коллективном руководстве. В настоящий момент первым человеком является Никита Сергеевич Хрущев, но он, возможно, занимает значительно менее прочное положение, чем это кажется.
Пересмотренная версия исторических событий в определенном отношении выглядит неблаговидно для него самого. Обстоятельства показывают, что сначала он пытался скрыть часть фактов, но успеха не имел.
Наиболее знаменательной речью, произнесенной на съезде, была речь первого заместителя Председателя Совета Министров и старого большевика Анастаса Микояна. Он открыто и без обиняков заклеймил Иосифа Сталина, ранее рыцаря из рыцарей. Микоян сказал, что Сталин далеко не тот источник советской правды и мудрости, каким он был представлен, что он был на самом деле фальсификатором истории и лжецом. Более того, он охарактеризовал Сталина как безжалостного диктатора, который незаконно обвинял советских руководи- телей-патриотов в государственной измене. Микоян привел в качестве ужасных примеров несправедливости дела В.Антонова-Овсеенко и С.Косиора, двух руководителей, расстрелянных в результате чистки 1937 года. Косиор был хозяином на Украине и членом Политбюро.
Одним из трех членов комиссии, посланной Сталиным на Украину для того, чтобы выдать Косиора палачу, был Хрущев. А когда Косиор был смещен, именно Хрущев занял его пост. Вот почему, вероятно, речь Микояна была сильно сокращена в цензуре прежде, чем была передана по радио... Изъятыми оказались те разделы, которые касались чистки 1937 года.
Однако на следующий день в советской печати появилась вся речь. К тому времени, можно предположить, Микояну удалось заручиться поддержкой внутри ЦК, чтобы заставить напечатать полный текст речи, несмотря на возражения Хрущева. Сейчас представляется очевидным, что коллеги Хрущева полны решимости не допустить того, чтобы он располагал такой же властью, как когда-то Сталин.
Отвергая Сталина и большую часть его трудов, советская иерархия «наломала груды палок о двух концах», которые могут быть использованы не только против Хрущева, но и против любого из них. Все они в определенной степени уязвимы для нападок на том основании, что помогали Сталину совершать его ошибки...
Вячеслав Молотов долго был правой рукой Сталина. Георгия Маленкова Сталин метил в свои преемники. Микоян сам выступил с речью в 1937 году на совещании руководителей НКВД, фактически одобрив чистку этого года.
В Советском Союзе история может моментально превратить виновного в невинного. Русские подходят к этому со всей серьезностью. Из шкатулки Пандоры, раскрытой на XX съезде, может появиться кто угодно, и, вероятно, будет ряд сюрпризов.
Английский журнал «Экономист» в номере от 3 марта 1956 года поместил статью: «10 дней, уничтожившие сталинизм».
XX съезд КПСС характерен открытым разрывом со сталинизмом и его практикой. Однако съезд показал, что России предстоит пройти еще длинный путь к «пролетарской демократии» внутри партии. В течение долгого эремени голоса наследников Сталина заглушались голосом их хозяина; теперь они приобрели свое собственное мнение и уже не все читается на один манер. Хрущев и Микоян, судя по их противоречащим друг другу высказываниям, являются лидерами оппозиционных фракций внутри руководства. Для среднего русского два направления, а именно, кампания за реабилитацию жертв Сталина и восхваление достоинств «коллективного руководства» являются удивительными чертами этого съезда.
Микоян возглавил кампанию за пересмотр вопросов советской истории, в то время, как Хрущев все еще поносил троцкистов, бухарин- цев и прочих врагов народа, Микоян выступил в защиту вождей, «которые были неправильно объявлены врагами народа много лет спустя после того, как указанные события имели место». Он упомянул Антонова-Овсеенко, последователя Троцкого, который исчез во время чисток. Опубликование некоторых документов Ленина и воспоминаний старых большевиков будет означать полную реабилитацию деятелей, осужденных в период репрессий.
Почти все члены нынешнего Президиума, включая Микояна, были орудиями Сталина во время чисток и вряд ли они склонны опубликовать все показания, тем более, что все дела взаимно связаны...
Выступив на съезде с большим докладом, Хрущев, безусловно, оказался центральной фигурой. Можно даже сказать, что он пытается упрочить свое положение в партии, занижая выгодное положение в Секретариате. Почти треть членов нового ЦК избрана впервые. Большая часть не переизбранных членов исчезла в результате чисток, которые имели место после разоблачения Берия и ухода Маленкова. Многие новые лица ранее работали с Хрущевым на Украине или еще где-либо. Если Хрущев прокладывает путь к власти, то очевидно, что он должен действовать осторожно, так как Микоян и Маленков, несомненные вожди оппозиции, все еще являются членами Президиума. Избрание маршала Жукова кандидатом в члены Президиума является признаком растущего влияния армии в политике.
Мы присутствуем при агонии устаревшего режима. Именно изменение этой системы, не отвечающей больше нуждам общества, породило все основные события после смерти Сталина. Слыша ропот снизу, вожди стремятся провести эти мероприятия сверху, поэтому они оказались втянутыми в события, которые они уже не могут приостановить.
Бельгийская газета «Суар» в номере от 6 марта 1956 года поместила статью: «Вальтер Ульбрихт открыто и сильнее, чем в Москве, осуждает Сталина».
«Поощряя культ личности, Сталин нанес большой ущерб СССР». Берлин. 4 марта.
Вальтер Ульбрихт, который руководит коммунистической партией Восточной Германии, еще более определенными выражениями, чем советские руководители на XX съезде КПСС, развенчал Сталина.
В статье на двух полосах, опубликованной в воскресенье в органе компартии Восточной Германии «Нейес Дейчланд», Ульбрихт заявляет: «Ставя себя над партией и поощряя культ личности, Сталин нанес великий ущерб Коммунистической партии Советского Союза и советскому государству. Сталина нельзя считать классиком марксизма-ленинизма»1.
Ульбрихт требует от партийных кадров лучше изучать марксизм-ленинизм для того, чтобы избежать повторения «культа личности».
До смерти Сталина сам Ульбрихт был объектом «культа» личности в своей партии. Можно было ожидать, что после событий, произошедших в Москве, положение Ульбрихта в партии будет сильно скомпрометировано. Но опубликование его статьи в органе партии показывает, что ничего не изменилось, хотя авторитет Ульбрихта в Центральном Комитете, может быть, будет ослаблен.
Ульбрихт также критиковал Сталина за то, что он «исказил историю партии» и за «нарушение законности», которое имело место в его царствование, особенно во время больших чисток 1936 и 1938 гг., а также после войны.
Результатом этого нарушения законности было «частичное извращение советской демократии».
«Не остается сомнений, — продолжает Ульбрихт, — что Сталин имел большие заслуги в построении социализма после смерти Ленина, и в борьбе против враждебных групп троцкистов, бухаринцев, мелкобуржуазных националистов». Но потом Сталин не должен был ставить себя над партией.
В заключение Ульбрихт заявил, что члены партии должны внимательно изучить материалы XX съезда Компартии Советского Союза, что может принести им «большую пользу».
Помета: «В архив. П.Тарасов. В.Горбунов. 28.03.1956».
РГАНИ. Ф. 5. Оп. 30. Д. 138. Л. 107-124. Подлинник.