Лота В. Непредсказуемый финал


Владимир ЛОТА, кандидат исторических наук

ПОБЕДА НАД ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИЕЙ и ее сателлитами весной 1945 года - великое событие в истории нашего народа, в годы Великой Отечественной войны героически защищавшего свою Родину от коварного и непредсказуемого агрессора, понесшего значительные людские и материальные потери. В войне против гитлеровской Германии принимали участие Великобритания, США и другие государства, вошедшие в антигитлеровскую коалицию. Американцы и англичане оказывали Советскому Союзу материальную помощь в войне, направляя самолеты, танки, автомобили, медикаменты и продовольствие. Помощь была необходимой, но не бескорыстной. Прагматическое отношение союзников к трудной войне Советского Союза против Германии особенно проявилось на завершающем этапе войны. Финал Великой Отечественной был непредсказуемым. После подписания Акта о капитуляции вооруженных сил фашистской Германии в Лондоне был разработан план, который мог привести к возникновению третьей мировой войны, в которой против Советского Союза должны были воевать армии Великобритании и США…

«Аргонавты»

16 декабря 1944 г. германские войска по приказу Гитлера начали активное контрнаступление в Арденнах. Президент США Ф. Рузвельт был обескуражен тем, как развивались обстановка на западном фронте и события в Европе, но не мог изменить ситуацию. Он также был недоволен полученным 27 декабря 1944 г. посланием И.В. Сталина, в котором было высказано твердое намерение советского руководства поддержать преобразование Польского комитета национального освобождения во Временное польское правительство. Это решение нарушало замыслы американского политического руководства о послевоенном устройстве Польши. Спасти положение американских войск в Арденнах смогла бы только Красная Армия, если бы она безотлагательно начала наступление на советско-германском фронте. Американский президент должен был обратиться с соответствующей просьбой к Сталину, но не стал этого делать.

В январе 1945-го в отношениях между Вашингтоном и Москвой опять возникло похолодание. Подобное состояние отношений между СССР и США уже возникало в 1943 году. Тогда, накануне Курской битвы, на советско-германском фронте сложилась тяжелая для Красной Армии обстановка. Советский Союз нуждался в помощи англо-американцев и надеялся, что они наконец-то откроют второй фронт. Но этого не произошло.

Красная Армия сражалась против гитлеровских войск под Курском, не рассчитывая на помощь союзников. Потери были большие. Сталин распорядился отозвать советских послов М.М. Литвинова и И.М. Майского в Москву.

Нормализовать отношения с Рузвельтом Сталин решил во время подготовки к Тегеранской конференции. В иранской столице в конце ноября 1943 года Сталину удалось добиться взаимопонимания с союзниками. На Тегеранской конференции Рузвельт и Черчилль более определенно обещали советскому руководителю открыть второй фронт в конце мая 1944 года.

1 января 1945 г. Сталин, отвечая на раздраженное послание Рузвельта по поводу будущего Польши, сообщал американскому президенту: «…Я весьма сожалею, что не сумел убедить Вас в правильности позиции Советского правительства по польскому вопросу… Тем не менее, я надеюсь, что события убедят Вас, что Польский национальный комитет все время оказывал и продолжает оказывать союзникам, в частности Красной Армии, важное содействие в борьбе против гитлеровской Германии, в то время как эмигрантское правительство в Лондоне вносит дезорганизацию в эту борьбу и тем самым помогает немцам…».

Черчилль, приютивший в Лондоне польское эмиграционное правительство на время войны, так же, как и Рузвельт, рассчитывал, что польские политики возвратятся в Варшаву и возглавят правительство этой страны. О планах Черчилля в отношении Польши подробно сообщал в Центр резидент советской военной разведки в Лондоне генерал-майор И.А. Скляров…

В первых числах января 1945 года английские солдаты тоже гибли в Арденнах. Черчилль получал ежедневные сводки о ходе боевых действий.

5 января Рузвельт позвонил британскому премьер-министру…

В Берлине Гитлер, ободренный наметившимся успехом на западном фронте, мог бы сосредоточить силы вермахта и сбросить войска англо-американцев в океан. Но он не спешил активизировать боевые действия. У Гитлера были замыслы новых операций, которые должны были задержать продвижение войск Красной Армии к Берлину.

В январе 1945 года некоторые приближенные к Гитлеру политики и генералы думали о том, как бы найти компромисс с англичанами и американцами, чтобы создать единый фронт против большевиков.

Гитлер приказал подготовить и провести удар на южном фланге советско-германского фронта, в Венгрии, без нефти которой германская армия сражаться не могла. Новая операция получила кодовое название «Грэй». Для ее проведения предстояло тайно перебросить с западного на восточный фронт 6-ю танковую армию (ТА) СС, в составе которой было более 600 танков новых моделей… …6 января 1945 г. И.В. Сталин получил от Черчилля послание. Британский премьер-министр просил советского Верховного Главнокомандующего активизировать действия Красной Армии на советско-германском фронте, которые должны были ослабить натиск немцев на Западе и спасти от разгрома англо-американские войска.

Сталин пригласил к себе начальника Генерального штаба А.М. Василевского и спросил, реально ли в связи с тяжелым положением войск союзников в Арденнах досрочно начать Висло-Одерскую операцию. Василевский ответил, что необходимо изучить обстановку на центральном участке советско-германского фронта и провести дополнительные расчеты.

В Генеральном штабе в срочном порядке были проведены новые расчеты и внесены изменения в планы боевых действий. Силы пяти разведывательных отделов фронтов провели дополнительные оперативные мероприятия, направленные на уточнение количества войск и боевой техники противника, сосредоточенных, в первую очередь, на Висло-Одерском направлении.

От разведывательных отделов фронтов в Генеральный штаб поступили новые данные о противнике и системе его оборонительных сооружений. Результаты окончательных расчетов Василевский доложил Сталину. После этого Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) приняла решение - начать наступление на Висле и в Восточной Пруссии досрочно, 12-14 января 1945 г.

Генерал-майор Сизов Александр Федоро- вич, советский военный атташе при пра- вительствах союзных государств в Лондо- не в годы Великой Отечественной войны
Обстановка в Арденнах усложнялась. Англо-американцы несли тяжелые потери. Рузвельт вновь позвонил в Лондон. Черчилль сообщил ему, что направил в Москву для переговоров своего маршала Теддера, заместителя главнокомандующего союзными экспедиционными силами.

Маршал Теддер прибыл в Москву и в первой половине дня 15 января был принят Сталиным. Во второй половине того же дня Сталин сообщил президенту США: «Маршал Теддер производит самое благоприятное впечатление…».

Далее Сталин информировал Рузвельта: «…После четырех дней наступательных операций на советско-германском фронте я имею теперь возможность сообщить Вам, что, несмотря на неблагоприятную погоду, наступление советских войск развертывается удовлетворительно. Весь центральный фронт, от Карпат до Балтийского моря, находится в движении на запад. Хотя немцы и сопротивляются отчаянно, они все же вынуждены отступать. Не сомневаюсь, что немцам придется разбросать свои резервы между двумя фронтами, в результате чего они будут вынуждены отказаться от наступления на западном фронте. Я рад, что это обстоятельство облегчит положение союзных войск на Западе и ускорит подготовку намеченного генералом Эйзенхауэром наступления…».

18 января 1945 г. Рузвельт сообщал Сталину: «Весьма благодарен за Ваше ободряющее послание от 15 января о Вашей беседе с маршалом авиации Теддером и о наступлении Ваших войск на советско-германском фронте.

Полковник Никитушев Николай Иванович, военный атташе в Швеции в годы Вели- кой Отечественной войны
Подвиги, совершенные Вашими героическими воинами раньше, и эффективность, которую они уже продемонстрировали в этом наступлении, дают все основания надеяться на скорые успехи наших войск на обоих фронтах. Время, необходимое для того, чтобы заставить капитулировать наших варварских противников, будет резко сокращено умелой координацией наших совместных усилий…». В те напряженные дни завершающего этапа Великой Отечественной войны активно действовали советские военные разведчики. В результате их напряженной работы в Центр поступали сведения, свидетельствовавшие, что финал окончательного разгрома фашистской Германии и ее сателлитов будет не только трудным из-за ожесточенного сопротивления гитлеровских войск, особенно на советско-германском фронте, но и из-за других тайных обстоятельств, контуры которых постепенно стали проявляться уже в феврале 1945 года.

На завершающем этапе Великой Отечественной войны советская военная разведка превратилась из вида обеспечения командования Красной Армии необходимыми сведениями о противнике в один из факторов, использование возможностей которого позволяло советскому руководству оказывать более эффективное взаимодействие с союзниками. Особенно ценными оказались сведения разведки, добытые в январе-феврале 1945 года, когда американский президент предложил Сталину провести очередную встречу с участием в ней английского премьер-министра. Предстоящая встреча получила в Вашингтоне и Москве кодовое наименование «Аргонавт».

Генерал-майор Суслопаров Иван Алексе- евич, военный атташе во Франции
В январе 1945-го руководители резидентур военной разведки Л.А. Сергеев («Морис»), П.П. Мелкишев («Мольер») и И.А. Скляров («Брион») получили задания, в которых указывалось на необходимость выяснения позиций руководителей США и Великобритании по отношению к проблемам «обустройства» послевоенной Европы. Центр сообщал своим резидентам, что выполнение этого задания является важной задачей.

В Москве, Вашингтоне и Лондоне в это время началась ускоренная подготовка к новой встрече Сталина, Рузвельта и Черчилля. Срочность созыва этой конференции вызывалась двумя обстоятельствами.

Первое - Красная Армия наносила мощные удары по войскам противника, и ее войска двигались в направлении Берлина. Лидеры союзных государств должны были сообща определить условия финала войны и капитуляции фашистской Германии.

Второе - крушение третьего рейха порождало массу новых международных проблем. Многие из них казались не только труднопреодолимыми, но и неподдающимися разрешению. Политическое и идеологическое различие в государственном устройстве Советского Союза, Великобритании и США могли создать проблемы в определении будущего европейских государств.

Противоречия между союзниками нарастали и могли привести на заключительном этапе войны или сразу же после разгрома фашистской Германии к расколу антигитлеровской коалиции и даже возникновению между ними напряженных отношений из-за распределения сфер влияния в Европе. Каким образом делить лавры победы над фашистской Германией было не ясно. Точнее, в Москве, Лондоне и Вашингтоне по этому важному вопросу имелись свои соображения, совместить которые или найти по этому вопросу взаимоприемлемое решение оказалось исключительно трудно.

Германское руководство имело сведения о противоречиях между СССР, США и Великобританией и стремилось использовать их для раскола антигитлеровской коалиции. Германская разведка проводила мероприятия, направленные на ослабление взаимодействия между СССР с США и Великобританией, изощренно распространяла дезинформацию, которая должна была внести раскол в отношениях между Москвой, Вашингтоном и Лондоном, вела активные радиоигры с советской военной разведкой и внешней разведкой НКВД, проводила и другие мероприятия.

Таким образом, в январе-феврале 1945 года советская разведка должна была выяснить позиции союзников по вопросам, которые лидерам трех государств предстояло обсудить в ходе очередной встречи.

Резидент «Морис» сообщил из Вашингтона в Центр, что «…ситуация в Польше и вопрос о ее границах на востоке не затрагивает прямых американских интересов», и что Рузвельт не намерен из-за Польши портить отношения с русскими, когда его войска все еще находятся в трудном положении в Арденнах. Американцы предложат Сталину отдать Польше Львов, но настаивать на этом не собираются. Этот шаг будет предпринят для «успокоения американцев польского происхождения», которых в то время на территории США проживало около 6 млн.

Резидент «Мольер», действовавший в Нью-Йорке, сообщил, что «…в ходе переговоров Рузвельт будет настаивать на вступлении Советского Союза в войну против Японии после окончания военных действий в Европе».

По данным обоих резидентов, американцы также были намерены обсудить в Ялте вопрос о принципах формирования Организации Объединенных Наций (ООН) и определить порядок делегирования в структуры ООН представителей от различных государств. Рузвельт опасался, что Сталин будет отстаивать право каждой республики, входящей в состав СССР, иметь своего представителя в этой международной организации. Его пугало, что в ООН будет 15 представителей от советских республик, которые, естественно, станут поддерживать все предложения, выдвигаемые представителем СССР. Рузвельт мог бы согласиться на присутствие в ООН делегатов только от СССР, Украины и Белоруссии.

Данные «Мориса», «Бриона», «Мольера» и других резидентов военной разведки свидетельствовали о том, что в ходе предстоящей конференции в Ялте неизбежны острые дискуссии, но видны были и реальные возможности для достижения компромиссных решений. Сталин ожидал, что во время переговоров в Крыму союзники сообщат ему об атомном оружии, над созданием которого тайно и напряженно работали на территории США британские ученые. Атомный фактор не давал Верховному Главнокомандующему покоя - в Советском Союзе атомного оружия не было. Более того, в начале 1945 года в Кремле даже не видели возможных путей создания в ближайшие годы в Советском Союзе атомной бомбы. Ни экономических, ни технических возможностей в СССР для разворачивания работ по такому проекту не было. Ведь значительное количество важных промышленных объектов было разрушено в ходе войны Германии против СССР.

Поскольку благодаря усилиям советской разведки позиции Рузвельта и Черчилля на предстоящей встрече несколько прояснились, в Москве была разработана тактика переговоров и определены пределы возможных компромиссов. В частности, Сталин решил постепенно уступить Рузвельту в вопросе о количестве представителей в ООН от СССР и союзных республик, если американский президент пойдет на компромиссы в ходе решения других вопросов…

По пути в Крым 2 февраля Рузвельт и Черчилль встретились на борту американского крейсера «Куинси», стоявшего на рейде мальтийской столицы Ла-Валлетты. Делегации двух государств окончательно согласовали свои позиции по всем вопросам, которые им предстояло обсуждать со Сталиным. Никто из американцев или англичан, входивших в состав делегаций США и Великобритании, не мог предположить, что основные позиции Рузвельта и Черчилля на предстоящих переговорах в общих чертах уже известны в Москве. Встреча в Ялте должна была помочь союзникам ускорить разгром фашистской Германии, а также создать перспективы для взаимовыгодных отношений.

Первое пленарное заседание было проведено 5 февраля. Открывая конференцию, Сталин, относившийся к Рузвельту с подчеркнутым вниманием, предложил ему председательствовать на конференции, как и в Тегеране.

Вечером на банкете Сталин провозгласил тост за «наш союз» и пояснил: «…В союзе союзники не должны обманывать друг друга. Возможно, это наивно. Опытные дипломаты могут сказать: «Почему я не должен обманывать своего союзника?» Но я как наивный человек думаю, что лучшим для меня является не обманывать своего союзника, даже если он глуп. Возможно, наш союз силен, потому что мы не обманываем друг друга или потому что не так просто обмануть друг друга».

Сталин все еще надеялся, что Рузвельт расскажет ему об изобретениях британских и американских физиков в области атомного оружия, что, несомненно, смогло бы укрепить доверие между переговорщиками. К февралю 1945 года советские разведчики А. Адамс, Я. Черняк, Ж. Коваль, А. Феклисов, А. Яцков, В. Барковский и другие добыли значительное количество документов о секретном англо-американском атомном проекте.

Однако ни во время Тегеранской конференции, ни во время встречи в Крыму американский президент (сделать это мог только Рузвельт) ничего не сообщил советскому лидеру о создании в США атомной бомбы. Сталин тоже не стал спрашивать Рузвельта о новом оружии. Он знал, к чему может привести подобный вопрос.

Генерал-майор Суслопаров И. А. подписывает в Реймсе предварительный протокол о капитуляции фашистской Германии
Сталин твердо и жестко отстаивал государственные интересы СССР, был радушным хозяином и создавал условия для успешного завершения переговоров в Крыму. Возможно, только поэтому «объективные или субъективные противоречия» не переросли в Ялте в открытый разрыв отношений. Безусловно, этому в какой-то степени способствовали сведения, своевременно предоставленные «Морисом», «Мольером» и «Брионом»…

13 февраля 1945 г. было опубликовано коммюнике Крымской конференции. В нем была зафиксирована договоренность трех держав по следующим вопросам: разгром нацистской Германии; оккупация Германии и союзный контроль над ней; репарации с Германии; конференция Объединенных наций; декларация об освобожденной Европе; о Польше; о Югославии; о совещаниях министров иностранных дел и другое.

Надежды Гитлера на раскол в стане союзников не оправдались. «Аргонавты», в целом, успешно завершили свое трудное «плавание».
После окончания Ялтинской конференции Сталин возвратился в Москву. Обстановка на советско-германском фронте продолжала оставаться напряженной.

27 февраля 1945 г. У. Черчилль выступил в палате общин с предложением одобрить результаты Крымской конференции. Говоря о будущем Польши, особенно беспокоившем британских парламентариев, Черчилль сказал, что Сталин дал самые торжественные заверения в том, что суверенная независимость Польши будет соблюдена. В подтверждение своих выводов он добавил: «Мне не известно ни одно правительство, которое выполняло бы свои обязательства, даже в ущерб самому себе, более точно, нежели русское Советское правительство. Я категорически отказываюсь пускаться здесь в дискуссии относительно добросовестности русских».

Возвратившись в Вашингтон, Рузвельт выступил с докладом о результатах работы Крымской конференции. «Эта конференция, - сказал американский президент, - означает конец системы односторонних действий, замкнутых союзов, сфер влияния и всех других политических интриг, к которым прибегали на протяжении столетий…».

Американский президент смотрел в будущее. 12 апреля 1945 г. он ушел из жизни, оставив политикам и солдатам Второй мировой войны, а также их наследникам свою глубокую убежденность в том, что «конец системы односторонних действий» открывает новые возможности в отношениях между государствами.

Решения, принятые на Ялтинской конференции, еще предстояло воплотить в жизнь. На европейском театре войны продолжались напряженные сражения, ход и исход которых зависел от многих обстоятельств, в том числе и от профессионализма советских разведчиков, и от тайных операций, проводимых в своих интересах разведками США и Великобритании.

Офицерский клуб Военно-инженерного училища, где был в ночь с 8 на 9 мая подписан Акт о капитуляции вооруженных сил фашистской Германии. Май 1945 года
Балатонский «кроссворд»

20 февраля 1945 г. руководитель американской военной миссии в Москве бригадный генерал Дж. Р. Дин попросил начальника советского Генерального штаба генерала армии А.И. Антонова принять его по важному делу. На встрече американский генерал сообщил, что прибыл по указанию генерала Маршалла. Цель визита - передать советскому Генштабу важные сведения о планах действий немцев на восточном фронте.

Из данных американской разведки следовало, что немцы планируют создать две группировки для контрнаступления: одну в Померании для удара на Торн, вторую в районе Вена, Моравска Острава для наступления в направлении на Лодзь. При этом южная группировка должна была включать 6-ю танковую армию СС.

Разведсведения, переданные американским генералом, заинтересовали Антонова. Подобные данные 12 февраля уже сообщил в советский Генеральный штаб начальник армейской секции английской Военной миссии в Москве полковник Бринкман.

Однако 21 февраля начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) генерал-лейтенант Ильичев направил Сталину, Булганину и Антонову срочное специальное сообщение. Данные, изложенные в этом донесении, противоречили сведениям, которые днем раньше передал в советский Генштаб американский генерал Дин.

Ильичев докладывал Верховному Главнокомандующему данные «заслуживающего доверия источника» о перегруппировке немецких войск. Первым пунктом этого донесения было сообщение о том, что «…вся 6-я танковая армия СС направляется в Венгрию».

В подтверждение этого вывода начальник ГРУ приводил следующие доказательства:

«…– 2 февраля 1945 года командующий Южной группой армий получил из Берлина распоряжение о снабжении 2-го танкового корпуса СС, а копия приказа была направлена командующему 6-й танковой армией СС генерал-полковнику Зеппу Дитриху;
– оперативный отдел войск СС в своем распоряжении от 8 февраля 1945 года указывал, что районами сосредоточения грузов для 1-го танкового корпуса (в который входят 1-я и 12-я танковые дивизии) являются Вена и Гензерндорф (35 км северо-восточнее Вены);
– 9 февраля 1945 года оперативный отдел войск СС отдал приказание о направлении через Вену двух офицеров в разведывательные части 1-й и 9-й танковых дивизий СС;
– 9 февраля 1945 года командующий Южной группой армий отдал приказ - под страхом смертной казни сохранять в абсолютной секретности все, что касается «группы отдыха и пополнения» (имеется в виду 6-я танковая армия СС в составе 1-й, 2-й, 9-й и 12-й танковых дивизий СС). Место нахождения указанной группы не должно указываться ни на каких картах…».
Далее Ильичев сообщал, что «…немецкое верховное командование (ОКВ) в приказе от 10 февраля 1945 года указало командующим немецким войскам, расположенным на южном секторе советско-германского фронта, что для операций в Южной Венгрии потребуется переброска части сил из Кроатии. В связи с этим некоторые местные наступательные операции в Кроатии необходимо приостановить и перейти к обороне».

«В операциях в Венгрии, - докладывал начальник военной разведки, - будут принимать участие 1-я горнострелковая дивизия, 7-я горно-стрелковая дивизия СС «Принц Евгений» и 11-я артиллерийская дивизия, которые будут изъяты из подчинения группы армий «Ф».

Сведения ГРУ были срочно переданы начальнику Разведуправления ГШ генерал-полковнику Ф. Кузнецову (в годы Великой Отечественной войны в Наркомате обороны СССР действовали два разведывательных управления. Одно из них – Главное разведывательное управление - занималось ведением стратегической разведки и подчинялось наркому обороны. Второе - Разведывательное управление Генерального штаба – занималось организацией и ведением оперативной разведки и подчинялось начальнику Генерального штаба Красной Армии) для уточнения и проверки, а также для своевременной организации оперативной разведки в районах возможного появления соединений 6 ТА СС.

Анализ обстановки позволил сделать вывод: на южном участке советско-германского фронта складывается опасная ситуация. Противник планирует перейти в контрнаступление и намерен добиться серьезного успеха.

Тайный замысел Гитлера о нанесении крупного удара по советским войскам в Венгрии начал реализовываться. Однако благодаря усилиям военной разведки 21 февраля 1945 г. отдельные еще не совсем четкие детали этого плана были уже известны Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину и начальнику Генштаба А.И. Антонову. Незамедлительно Ставка ВГК направила указания командующему 3-м Украинским фронтом маршалу Ф.И. Толбухину – не останавливая подготовки наступательной операции на Вену, принять меры к отражению возможного контрудара противника.

Великая Отечественная война должна была завершиться падением Берлина. Вопрос, кто первым подойдет к германской столице и водрузит Знамя Победы над рейхстагом, имел принципиальное значение для руководства СССР и лидеров союзных государств. После стремительного проведения Висло-Одерской операции войска Красной Армии прошли Польшу и уже в первой половине февраля 1945 года вышли к Одеру в районе Кюстрина. Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Г.К. Жуков планировал с ходу нанести мощный удар в западном направлении и в кратчайший срок овладеть столицей Германии. Однако он не сделал этого.

Вопрос о том, что же вынудило Жукова в феврале 1945 года отказаться от захвата Берлина, вызывал после окончания войны острые дискуссии среди советских полководцев. По оценке Маршала Советского Союза В.И. Чуйкова, «…Берлином можно было овладеть уже в феврале, а это, естественно, приблизило бы и окончание войны».

Чуйков также писал: «Что касается риска, то на войне нередко приходилось идти на него. Но в данном случае риск был вполне обоснован. В Висло-Одерскую операцию наши войска прошли уже свыше 500 км, и от Одера до Берлина оставалось всего 60-80 км». У Жукова была другая точка зрения. Он утверждал: «…Должен сказать, что в наступательной операции на Берлин не все обстояло просто, как это кажется В.И. Чуйкову».

Далее в своих «Воспоминаниях и размышлениях» Маршал Советского Союза Г.К. Жуков подробно разобрал причины, ставшие препятствием на пути продвижения войск 1-го Белорусского фронта к Берлину и помешавшие в феврале 1945 года захватить германскую столицу. Никто, кроме Г.К. Жукова, не мог бы более точно оценить обстановку, сложившуюся в конце января – первой половине февраля 1945 года на Берлинском направлении. Одна из причин - отвлечение части сил 1-го Белорусского фронта для ликвидации группировки немцев в Восточной Померании, которая, как считали в Ставке, получила в это время значительное усиление. Вот что по этому вопросу писал Жуков: «Оценивая сложившееся положение, Ставка ВГК решила в целях ликвидации гитлеровцев в Восточной Померании, силы которых к этому времени возросли до сорока дивизий, привлечь четыре общевойсковые и две танковые армии 1-го Белорусского фронта».

Текст сообщения британского полковника Брикмана был телеграфирован в штаб маршала Жукова. Данные американского генерала Дж. Дина, переданные начальнику Генерального штаба Антонову, также были направлены Жукову, который должен был учесть вероятность появления перед его фронтом 6 ТА СС в составе около 600 танков.

Оценивая возможное значительное усиление войск противника на Берлинском направлении и нарастание угрозы на флангах, Жуков замедлил темпы наступления войск 1-го Белорусского фронта на Берлин. Это отодвинуло час падения германской столицы, дало передышку Гитлеру, а также позволило союзникам приблизиться к Берлину.

Точные сведения, добытые в феврале 1945 года советской военной разведкой, позволили принять необходимые меры и нанести по 6 ТА СС сокрушительный и неожиданный для противника удар. Успешно проведенная Балатонская оборонительная операция не только сорвала планы Гитлера, но и спасла жизни тысячам солдат и офицеров Красной Армии, которыми командовал маршал Толбухин. Они остались живы благодаря достоверным сведениям, которые своевременно добыли военные разведчики подполковник Иван Макарович Козлов и генерал-майор танковых войск Иван Андреевич Скляров.

1 апреля 1945 г. Черчилль писал Рузвельту: «Русские армии, несомненно, захватят всю Австрию и войдут в Вену. Если они захватят также Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, что будто они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу, и не может ли это привести к такому умонастроению, которое вызовет серьезные и весьма значительные трудности в будущем? Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток, и в том случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять".

Весной 1945 года вопрос о взятии Берлина являлся важной политической целью. Он был полем тайной бескомпромиссной борьбы между разведками этих государств. Анализируя данные Бринкмана и Дина, время их поступления в распоряжение советского командования и другие обстоятельства, связанные с обстановкой на советско-германском фронте весной 1945 года, можно сделать только один вывод: маршал Жуков из советского Генерального штаба (!) получил от союзников ложные сведения о направлении переброски 6 ТА СС и, стремясь сохранить силы 1-го Белорусского фронта, приостановил продвижение своих войск к Берлину. Жуков, основываясь на предупреждениях, поступивших из Генерального штаба, не мог не принять к сведению сообщения полковника Бринкма-на и генерала Дина...

Балатонская оборонительная операция началась 6-го и завершилась 15 марта 1945 г.

После войны стали известны многие подробности контрнаступления немцев у оз. Балатон. Подтвердились данные советской военной разведки о том, что идея контрнаступления в Венгрии принадлежала Гитлеру, по личному указанию которого 6 ТА СС была переброшена с западного фронта в новый район боевых действий. Гитлер действительно хотел удержать под контролем источники венгерской нефти, а также предотвратить вторжение советских войск в Австрию и южные районы третьего рейха, где было сосредоточено большое количество военно-промышленных объектов фашистской Германии.

Какие же сведения в феврале 1945 года передали начальнику Генерального штаба генералу армии Антонову британский полковник Бринкман и американский бригадный генерал Дин?

Ответ на этот вопрос Антонов дал в письме от 30 марта 1945 г. Джону Р. Дину: «Боевые действия на восточном фронте в течение марта месяца не подтвердили данную информацию, ибо бои эти показали, что основная группировка немецких войск, включавшая 6-ю танковую армию СС, была сосредоточена не в Померании и не в районе Моравска Острава, а в районе озера Балатон, откуда немцы вели наступление с целью выйти к Дунаю и форсировать его южнее Будапешта.

Этот факт показывает, что информация, которой пользовался генерал Маршалл, не соответствовала действительному ходу событий на восточном фронте в марте месяце. Не исключена возможность, что некоторые источники этой информации имели своей целью дезориентировать как англо-американское, так и советское командование и отвлечь внимание советского командования от того района, где готовилась немцами основная наступательная операция на восточном фронте… Это сообщение я считал своим долгом довести до сведения генерала Маршалла исключительно для того, чтобы он мог сделать соответствующие выводы в отношении источника этой информации».

Аргументы, изложенные в письме, звучат убедительно и дипломатично. Генерал Антонов в марте 1945 года не знал, что сведения о переброске 6-й танковой армии СС в Венгрию, добытые советской разведкой, были получены подполковником Козловым от английского источника советской разведки «Х», проверены генерал-майором Скляровым и направлены в Центр. Это значит, что в британском военном ведомстве к 20 февраля уже имелись достоверные и точные сведения о том, куда на самом деле направляется 6-я танковая армия СС.

Какие замыслы были сорваны в результате активных и успешных действий советской военной разведки на завершающем этапе Второй мировой войны в Венгрии? В случае внезапного появления 6 ТА СС в районе оз. Балатон судьба 3-го Украинского фронта была бы незавидной. В тяжелых боях силы южного фланга советского фронта были бы обескровлены. Гитлер мог бы добиться временного успеха. Возможно, этот успех стал бы промежуточным шагом в более серьезном стратегическом замысле.

Весной 1945 года на завершающем этапе Второй мировой войны разведывательные службы США и Англии активно проводили изощренные секретные операции, направленные на ограничение влияния СССР в Европе. Балатонский «кроссворд» был одним из актов этого тайного соперничества. Точнее - тайной битвы, которая велась одновременно на всех фронтах.

Маршал Советского Союза Г.К. Жуков зачитывает текст Акта о капитуляции вооружен- ных сил фашистской Германии, 8 мая 1945 г.
Политические трюки союзников

Апрель 1945 года тоже внес немало сюрпризов в завершающий этап Великой Отечественной войны. Этот этап был динамичным и требовал принятия срочных и безошибочных политических и военных решений. Верховный Главнокомандующий в первую очередь интересовался точными сведениями о планах руководства фашистской Германии, положении на фронтах, продвижении войск союзников, уже вступивших на германскую территорию, ходе боевых действий в Албании, Австрии, Венгрии, Италии, Польше, Югославии и многим другим.

Советская военная разведка весной 1945 года неоднократно докладывала Верховному Главнокомандующему о том, что между представителями союзников и эмиссарами вооруженных сил фашистской Германии осуществляются тайные переговоры.

17 марта 1945 г., например, Сталин получил от начальника военной разведки генерал-лейтенанта Ильичева специальное сообщение, в котором сообщались сведения исключительной важности: «Наш заслуживающий доверия источник сообщил содержание… телеграммы Риббентропа немецкому посланнику в Ирландии. Риббентроп предложил устно через посредников или иным другим путем довести до сведения видных английских и американских деятелей, что Германия защищает Европу от большевизма, и если англичане и американцы этого не поймут, то она вынуждена будет выбирать между миром с СССР и миром с Англией и США…».

Рано или поздно такая ситуация могла возникнуть. Сведения о контактах американской разведки и представителей германского командования поступали в Центр в 1943-м и 1944 годах. На их основе 16 февраля 1944 г. начальник ГРУ подготовил для политического руководства СССР специальное сообщение «О связях англо-американских кругов с немцами и о сроках открытия второго фронта».

В июне 1944 года в Центр поступили новые сведения по этой проблеме. На их основе в ГРУ было подготовлено еще одно специальное сообщение «Происки немцев в США о заключении сепаратного мира».

Нарушения союзниками договоренностей, запрещавших сепаратные переговоры с представителями фашисткой Германии, продолжались. Об этих тайных контактах начальник военной разведки докладывал Верховному Главнокомандующему в специальном сообщении «О связях союзников с немцами», которое было подготовлено в ГРУ 23 сентября 1944 г.

28 октября 1944 г. в ГРУ было подготовлено еще одно специальное сообщение «О происках немцев по заключению сепаратного мира с союзниками».

В 1945 году контакты между представителями английской и американской разведок с германскими эмиссарами продолжались. 21 февраля 1945 г. начальник военной разведки доложил политическому руководству СССР специальное сообщение «О связях английской разведки с фашистскими элементами в Италии».

В марте 1945 года советские военные разведчики продолжали отслеживать переговоры между представителями американской разведки с немцами, о чем генерал-лейтенант Ильичев доложил Верховному Главнокомандующему специальным донесением «О попытках немцев заключить с Англией и США сепаратный мир». Это специальное сообщение было подготовлено 17 марта 1945 г.

Сведения военных разведчиков свидетельствовали о том, что тайно от СССР представители союзников ведут переговоры с представителями фашистской Германии и что эти переговоры превращаются в новый фактор, оказывающий серьезное влияние на ход боевых действий на советско-германском фронте. Советская разведка отмечала, что в результате этих секретных переговоров происходит ослабление сопротивления германских войск на западном фронте и осуществляется переброска боеготовых дивизий вермахта на советско-германский фронт, что резко повышает сопротивление немцев и снижает темпы наступления войск Красной Армии.

В Москве стало известно о встрече резидента американской разведки в Швейцарии Даллеса с генералом СС Вольфом. Такие контакты противоречили решениям, принятым лидерами СССР, США и Великобритании.

Сведения, добытые советскими военными разведчиками, были переданы наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову, который в письменной форме выразил американскому послу в СССР Гарриману отрицательное мнение Советского правительства относительно переговоров в Швейцарии о возможной капитуляции части или всей германской армии.

25 марта 1945 г. президент США Ф. Рузвельт в личном строго секретном послании И.В. Сталину сообщил: «…Я уверен, что в результате недоразумения факты, относящиеся к этому делу, не были изложены Вам правильно. Факты таковы.

Несколько дней тому назад в Швейцарии были получены неподтвержденные сведения о том, что некоторые германские офицеры рассматривали возможность осуществления капитуляции германских войск, противостоящих британо-американским войскам в Италии, находящимся под командованием фельдмаршала Александера…».

Далее Рузвельт сообщал о том, что им организована проверка фактов о возможных контактах американских представителей с немецкими эмиссарами и утверждал, что «…до настоящего времени попытки наших представителей организовать встречу с германскими офицерами не увенчались успехом, но по-прежнему представляется возможным, что такая встреча возможна».

Вероятно, президент США Ф. Рузвельт был введен своими помощниками в заблуждение относительно контактов представителей американской разведки с немецкими эмиссарами. Поэтому, отстаивая авторитет своей администрации, Рузвельт писал Сталину: «…Мое правительство, как Вы, конечно, поймете, должно оказывать всяческое содействие всем офицерам действующей армии, командующим вооруженными силами союзников, которые полагают, что имеется возможность заставить капитулировать войска противника в их районе. Я поступил бы совершенно неразумно, если бы занял какую-либо другую позицию или допустил какое-либо промедление, в результате чего американские вооруженные силы понесли бы излишние потери, которых можно было бы избежать. Как военный человек, Вы поймете, что необходимо быстро действовать, чтобы не упустить возможности. Так же обстояло бы дело в случае, если бы к Вашему генералу под Кенигсбергом или Данцигом противник обратился с белым флагом…».

Рузвельт писал Сталину не по существу вопроса. Сталина беспокоило то, что переговоры с немцами союзники проводили в тайне от СССР и не пригласили на них представителя СССР, о чем существовала ранее достигнутая договоренность с правительствами США и Великобритании.

Отвечая Рузвельту, Сталин в письме от 29 марта 1945 г. писал: «…Я разобрался с вопросом, который Вы поставили передо мной в письме от 25 марта сего года, и нашел, что Советское правительство не могло дать другого ответа после того, как было отказано в участии советских представителей в переговорах в Берне с немцами о возможности капитуляции германских войск и открытии фронта англо-американским войскам в Северной Италии».

В послании Рузвельту Сталин настаивал на участии советских представителей в переговорах союзников с немцами и объяснял, почему он настаивает на этом. «…К Вашему сведению, - писал Сталин Рузвельту, - должен сообщить Вам, что немцы уже использовали переговоры с командованием союзников и успели за этот период перебросить из Северной Италии три дивизии на советский фронт…».

Сталина беспокоила не частная капитуляция отдельного немецкого гарнизона на любом участке западного фронта, а то, что такая капитуляция использовалась немецким командованием для переброски войск на Восток, где сопротивление немцев Красной Армии было ожесточенным. «… Должен Вам сказать, - писал Сталин американскому президенту, - что, если бы на восточном фронте где-либо на Одере создались аналогичные условия возможности капитуляции немцев и открытия фронта советским войскам, я бы не преминул немедленно сообщить об этом англо-американскому военному командованию и попросить его прислать своих представителей для участия в переговорах, ибо у союзников в таких случаях не должно быть друг от друга секретов…».

Переписка по этому вопросу между Сталиным и Рузвельтом продолжалась и в апреле 1945 года.

Добиваясь получения достоверных сведений о том, что происходит на европейском театре войны, начальник ГРУ генерал-лейтенант И. Ильичев 24 марта 1945 г. направил резиденту Л.А. Сергееву, успешно действовавшему в США, срочное указание, в котором сообщал о том, что по имеющимся в Центре сведениям немцы не оказывают сопротивление войскам союзников. Начальник ГРУ просил своего резидента выяснить правдоподобность этих данных, а также узнать планы союзников по дальнейшим операциям в Европе.
Через три дня «Морис» сообщил, что, по достоверным данным, имевшимся в его распоряжении, «…немец-кое верховное командование меньше внимания уделяет западному фронту, а сосредоточивает усилия для достижения стабилизации положения на восточном фронте, которое является наиболее критическим… Немцы не смогут начать контрнаступление на восточном фронте приблизительно до середины апреля… В настоящее время разрабатывается план наступательной операции в Верхней и Нижней Силезии с целью окружить большое количество передовых войск Красной Армии в этом районе».

Отвечая на вопрос Центра о ближайших планах союзников, «Морис» сообщил: «…Текущие операции американских войск имеют целью захват переправ через Рейн. Одну переправу американцы намерены захватить севернее Рура, вторую - в районе Франкфурта… Генерал Эйзенхауэр планирует после овладения переправами захватить Рур. Северная группа армий, продвигаясь с севера, а Центральная армейская группа - с юга, соединятся в районе Кассель - Падерборн. После соединения обе американские армейские группы должны захватить всю территорию по восточному берегу реки Рейн и будут готовиться к дальнейшему продвижению в глубь территории Германии…».

Центр, отвечая «Морису», сообщал, что его сведения об обстановке на западном фронте представляют большой интерес. Начальник ГРУ просил разведчика организовать получение сведений, касающихся группировки союзных и немецких войск, к каждому 10 и 25 числу…

Сообщения об ослаблении сопротивления немцев на западном фронте также поступали в Центр от резидентов из Лондона и Стокгольма. Эти сведения докладывались Верховному Главнокомандующему, которого по-прежнему волновали факты контактов представителей союзников и немецкого командования. Письмо И.В. Сталина от 29 марта не осталось без ответа американского президента.
1 апреля Рузвельт писал Сталину: «…Я должен повторить, что единственной целью встречи в Берне было установление контакта с компетентными германскими офицерами, а не ведение переговоров какого-либо рода…».

Пытаясь успокоить Сталина, Рузвельт писал: «… Не может быть речи и о том, чтобы вести переговоры с немцами так, чтобы это позволило им перебросить куда-либо силы с итальянского фронта. Если и будут вестись какие-либо переговоры, то они будут происходить на основе безоговорочной капитуляции… ».

Факты, которыми располагал Верховный Главнокомандующий, противоречили утверждениям Рузвельта.

Победители. Май 1945 года
3 апреля Сталин был вынужден вновь обратиться к американскому президенту с секретным посланием, в котором сообщал: «...Вы утверждаете, что никаких переговоров не было еще. Надо полагать, что Вас не информировали полностью. Что касается моих военных коллег, то они, на основании имеющихся у них данных, не сомневаются в том, что переговоры были и закончились соглашением с немцами, в силу которого немецкий командующий на западном фронте маршал Кессельринг согласился открыть фронт и пропустить на восток англоамериканские войска, а англо-американцы обещали за это облегчить для немцев условия перемирия. Я думаю, что мои коллеги близки к истине. В противном случае был бы не понятен тот факт, что англо-американцы отказались допустить в Берн представителей Советского командования для участия в переговорах с немцами…».

Далее Сталин писал Рузвельту: «…Я понимаю, что известные плюсы для англо-американских войск имеются в результате этих сепаратных переговоров в Берне или где-то в другом месте, поскольку англо-американские войска получают возможность продвигаться в глубь Германии почти без всякого сопротивления со стороны немцев, но почему надо было скрывать это от русских и почему не предупредили об этом своих союзников – русских?».

Сытов А.К. «Встреча на Эльбе (Автограф на память)». 1987 г. Администрация Президента РФ, Москва
В ответном послании от 5 апреля 1945 г. Рузвельт попытался еще раз убедить Сталина, что в Швейцарии никаких переговоров не происходило. Рузвельт утверждал, что имевшиеся у Сталина сведения «…по этому вопросу, должно быть, исходят из германских источников, которые упорно старались вызвать разлад между нами с тем, чтобы в какой-то мере избежать ответственности за совершенные ими военные преступления. Если таковой была цель Вольфа, то Ваше послание доказывает, что он добился некоторого успеха…».

Сталин направил американскому президенту еще одно послание, в котором, используя данные Главного разведывательного управления, сообщал: «…Трудно согласиться с тем, что отсутствие сопротивления со стороны немцев на западном фронте объясняется лишь тем, что они оказались разбитыми. У немцев на восточном фронте 147 дивизий. Они могли бы без ущерба для своего дела снять с восточного фронта 15-20 дивизий и перебросить их на помощь войскам на западном фронте. Однако немцы этого не сделали и не делают. Они продолжают с остервенением драться с русскими за какую-то малоизвестную станцию Земляницу в Чехословакии, которая им столько же нужна, как мертвому припарка, но без всякого сопротивления сдают такие важные города в Центре Германии, как Оснабрюк, Мангейм, Кассель. Согласитесь, что такое поведение немцев является более чем странным и непонятным…».

Завершая письмо, Сталин писал Рузвельту: «…Что касается моих информаторов, то, уверяю Вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорблять кого-либо. Эти люди многократно проверены нами на деле…».

Все тайны минувших столетий, войн и дипломатических интриг рано или поздно раскрываются. Часто участники тех или иных важных исторических событий сами, желая показать свою исключительную роль в решении каких-либо пусть даже спорных, но важных для того или иного времени международных событий, издают мемуары. Как правило, такие мемуаристы в положительном свете описывают, прежде всего, свои заслуги в решении того или иного важного с точки зрения истории вопроса. Отрицательные мемуары политики и полководцы о себе, как правило, не пишут.

Не выдержал искушения оставить свой след в истории ХХ века и бывший директор американского Центрального разведывательного управления Аллен Даллес. Он написал книгу «Тайная капитуляция». В первой же главе своей книги бывший американский разведчик сообщил: «…С конца февраля 1945 года, без лишней огласки, возглавляемая мною миссия Управления стратегических служб в Швейцарии и немецкие генералы в Италии обменивались эмиссарами и посланиями. На протяжении двух решающих месяцев командующие сцепившимися в схватке противоборствующими армиями поддерживали секретные сношения через мой офис в Берне в поисках возможности закончить бои на итальянском фронте, надеясь, что это послужит прологом к общей капитуляции нацистов в Европе. Мы дали этой операции кодовое название «Восход» и лишь позже узнали, что Уинстон Черчилль, который пристально следил за всеми событиями, уже назвал ее «Кроссворд».

Как же мог Черчилль следить за секретной операцией американской разведки?

Черчилль, видимо, не случайно присвоил операции «Даллес - Вольф» кодовое название «Кроссворд". Сведения об этих переговорах британскому премьер-министру (благодаря свидетельству А. Даллеса) мог сообщить только американский президент. А это означает только одно - Рузвельт вводил Сталина в заблуждение или за его спиной делалось то, о чем он как президент США не был информирован.

Переговоры Даллеса и Вольфа или их представителей действительно были сложным политическим кроссвордом и по форме, и по содержанию. Американцы не случайно старались сохранить эти переговоры в тайне от Советского правительства.

Даллес в своей книге сообщил, что переговоры с Вольфом или его представителями начались в конце февраля 1945 года. Такие контакты в мгновение ока не возникают и спонтанно без серьезной подготовки не проводятся. Для их осуществления необходимо тщательное изучение всех возможных последствий (преимуществ или потерь), обоснование целесообразности и получение санкции вышестоящего руководителя.

Донесения советской военной разведки, поступавшие в Центр в 1943-1944 гг., свидетельствуют о том, что контакты между союзниками и немцами были. И на разных стадиях в ходе их решались тактические и стратегические вопросы, так или иначе касавшиеся вопросов ведения войны против фашистской Германии или завершения такой войны на условиях, приемлемых для участников переговоров.

Поскольку речь могла идти только о заключении сепаратного мира союзников с представителями фашистской Германии, то такие переговоры Даллес, несмотря на всю его самостоятельность и авантюристичность, начать без разрешения американского президента все же не имел права. Не исключено, что президент Рузвельт прибыл в Ялту, зная о том, что через несколько дней после его встреч с советским Верховным Главнокомандующим где-то в Швейцарии произойдут контакты достаточно высокого уровня. В этих контактах будут официально или неофициально задействованы шеф бюро Управления стратегических служб США в Швейцарии А. Даллес и обер-группенфюрер СС и генерал войск СС К. Вольф. Этот генерал был высокопоставленным руководителем СС и немецкой полиции, а также полномочным представителем германских вооруженных сил в Италии. Перед прибытием в Италию в 1943 году Вольф был «…гла-вой личного штаба Гиммлера и одним из офицеров связи между Гиммлером и Гитлером, то есть между высшим командованием СС и штабом Гитлера». О выходе на такой контакт американский разведчик Даллес должен был сообщить в Вашингтон.

Объясняя свои действия, нарушавшие договоренности, достигнутые между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем, американский разведчик писал уже после окончания войны: «…Не могло быть и речи о парламентерах с белыми флагами, об открытых или официальных переговорах. Вместо этого секретная разведывательная организация взяла на себя функции установления первых контактов и ведения активных переговоров с противником вплоть до момента, когда акт о капитуляции был готов к подписанию…».

До определенного момента, а именно до того поворотного часа, когда о ходе американо-германских секретных переговоров советская военная разведка добыла достаточно убедительные доказательства, ситуация еще не изменилась, но приобрела исключительно невыгодный для союзников характер. Сталин уверенно сообщил Рузвельту, что знает о контактах американцев с представителями фашистской Германии, подчеркнув, что он не сомневается в том, что эти переговоры были.

После окончания Великой Отечественной войны глава американской военной миссии в Москве генерал Дж. Дин в своей книге с недвусмысленным названием «Странный союз» писал: «…Политика взаимности должна служить тому, чтобы достичь договоренностей, а не чинить друг другу препоны…».

Эти слова Дин относил, прежде всего, к советским официальным лицам, особенно к Генеральному штабу Красной Армии, который, якобы, чинил ему «препоны» во время выполнения его представительских обязанностей в Москве…

Генерал Дин опубликовал свою книгу в 1946 году. Возможно, он еще не знал о «кроссворд» американского разведчика Даллеса, но в 1946 году Дин уже хорошо понимал, что 20 февраля 1945 г. он передал начальнику советского Генерального штаба генералу А.И. Антонову дезинформационные сведения о переброске 6-й танковой армии СС на восточный фронт. Почему Дин так поступил и откуда он получил эти ложные сведения, он в своей книге предпочел умолчать, полагая, видимо, что этот факт поглотит время.

Сталин понимал, что в ходе событий завершающего этапа войны будут возникать непредвиденные ситуации, и решать их как советская, так и американская стороны могут и должны всеми возможными способами и доступными средствами, ускоряющими разгром фашистской Германии и прекращающими кровопролитие. Однако советский Верховный Главнокомандующий настаивал только на одном условии – страны антигитлеровской коалиции не должны вести сепаратные переговоры с эмиссарами гитлеровского режима. Рузвельт, если он знал о контактах и переговорах Даллеса с Вольфом, должен был сообщить Сталину о начале этих переговоров и пригласить представителя СССР принять в них участие.

Г.К. Жуков и Д. Эйзенхауэр
Война – явление сложное. Коалиционная война – тем более. Она не признает никаких твердых правил. В коалиционной войне, какой и была война в Европе в 1941-1945 гг., союз – СССР, США и Великобритания – цементировался наличием общего врага, сокрушение которого отвечало политическим целям всех участников антифашистского блока. Тем не менее, для западных союзников весной 1945 года СССР уже был не только союзником, но и вероятным противником.

12 апреля умер президент США Ф.Д. Рузвельт. Опытный политик, он умело цементировал военно-политические и военно-экономические отношения между союзниками.

Новым американским президентом стал вице-президент Гарри Трумэн. Он был ознакомлен с перепиской Сталина и Рузвельта. Поэтому 26 апреля 1945 г. Трумэн сообщил Сталину, что Гиммлер, выступая от имени германского правительства, в отсутствие Гитлера, который, как утверждалось, был болен, обратился к шведскому правительству с предложением о капитуляции всех германских вооруженных сил на западном фронте, включая Норвегию, Данию и Голландию.

Трумэн писал Сталину: «Придерживаясь нашего соглашения с Британским и Советским правительствами, правительство Соединенных Штатов полагает, что единственным приемлемым условием капитуляции является безоговорочная капитуляция на всех фронтах перед Советским Союзом, Великобританией и Соединенными Штатами…».

Сталин сообщил Трумэну, что его предполагаемый ответ Гиммлеру о безоговорочной капитуляции на всех фронтах, в том числе и на советском фронте, является совершенно правильным: «…Прошу Вас действовать в духе Вашего предложения, а мы, русские, обязуемся продолжать свои атаки против немцев».

30 апреля начальник ГРУ докладывал И.В. Сталину, Н.А. Булганину и А.И. Антонову: «…Наш заслуживающий доверия источник сообщил содержание директивы немецкого верховного командования от 25 апреля с.г., подписанной генерал-полковником Йодль и адресованной всем командующим немецкими войсками: «В настоящей стадии войны сражение против большевизма будет продолжаться до последней возможности. Поэтому все имеющиеся в нашем распоряжении силы должны быть брошены против большевиков. Потеря большой территории на Западе, захваченной англо-американцами, не должна нас особенно беспокоить…».

Командование вооруженных сил Германии, судя даже по этой директиве, действительно делало все возможное, чтобы не создавать в марте и апреле 1945 года особых трудностей для продвижения войск США и Великобритании по германской территории. Главным противником Германии был в 1941 году и остался до последних дней войны в 1945 году Советский Союз.

Опасный зондаж, который проводили эмиссары фашистского режима в Швейцарии, Ирландии и Швеции в конце войны, преследовал многие цели. Несомненно, одна из них состояла в том, чтобы добиться раскола единства союзников и выторговать благоприятные условия окончания войны. Советской военной разведке удавалось добывать сведения об этих контактах и своевременно сообщать о них политическому руководству СССР. Меры, принятые Верховным Главнокомандующим, и его твердая позиция в переписке с американским президентом привели к временному прекращению американо-германских контактов. В Москве и Вашингтоне было согласовано решение об участии в этих переговорах представителя СССР. Сталин дал указание начальнику Генерального штаба предложить ему на утверждение кандидатуру генерала, имеющего опыт общения с иностранцами и способного достойно представлять интересы Советского Союза.

Начальник Главного разведывательного управления И. Ильичев, вызванный к начальнику Генерального штаба в середине апреля 1945 года, предложил назначить в качестве представителя СССР на американо-германских переговорах генерал-майора Алексея Павловича Кисленко.

Сталин кандидатуру генерал-майора А.П. Кисленко утвердил.

Выбор начальника ГРУ был не случайным. Генерал-майор Кисленко проходил службу на различных должностях в военной разведке с 1936 года. С 1944 года он был представителем Советского правительства в Союзном консультативном совете по делам Италии, был знаком с командующим средиземноморскими экспедиционными союзными войсками фельдмаршалом Александером.

27 апреля 1945 г. запрет на переговоры с немцами был отменен.

29 апреля состоялось согласование последних положений акта о капитуляции группировки германских войск, дислоцированных в Северной Италии. Церемония подписания проходила в Ставке союзников в Италии.

Первым акт о капитуляции группировки немецких войск в Северной Италии подписал британский генерал Морган. Затем свои подписи поставили полковник Виктор фон Швайниц, от имени германского генерала фон Витингофа, и представитель генерала Вольфа майор СС Макс Веннер. Главные германские «миротворцы», прежде всего, генерал Карл Вольф, свои подписи под этим документом не поставили. Даллес тоже не имел права на такую подпись.

Был ли какой-либо практический смысл в этом заговоре «миротворцев»? Видимо, да. Были спасены жизни американских, британских и немецких солдат, промышленные объекты в Северной Италии.

Имелся и другой смысл в этих переговорах. В конце апреля 1945 года генерал Вольф настойчиво убеждал Кессельринга безотлагательно дать санкцию на подписание сепаратного соглашения с американцами. Вольф так охарактеризовал цель будущего американо-германского сепаратного акта в разговоре с Кессельрингом: «Прекращение огня… даст англо-американцам возможность остановить продвижение русских на запад, противостоять угрозе захвата Триеста войсками Тито и восстанию коммунистов, которые пытаются установить Советскую республику в Северной Италии…».

Замысел операции «Кроссворд» (в Вашингтоне сепаратные американо-германские переговоры имели кодовое название «Операция «Восход». – В.Л.) был грандиозным. Но реализовать его в полном объеме англо-американцам все-таки не удалось. Советская военная разведка своевременно добыла сведения о переговорах Даллеса с представителями СС. Вмешательство Сталина, выразившего Рузвельту озабоченность Советского правительства в связи с американо-германскими переговорами в Берне, приостановило ход переговоров в самый решающий для них момент.

Ждал ли фельдмаршал Александер момента подписания акта о капитуляции группировки немецких войск в Северной Италии? Несомненно. По свидетельству того же Даллеса, «…как только капитуляция свершилась, фельдмаршал Александер приказал генералу Бернарду Фрейбергу, командовавшему новозеландской моторизованной дивизией, как можно быстрее двигаться к Триесту. Они прибыли одновременно с партизанами Тито. Тогда генерал Кларк двинул американскую 91-ю дивизию в том же направлении для демонстрации силы. Триест был спасен от захвата коммунистами…».

Агент советской военной разведки «Х», действовавший в Лондоне в годы Великой Отечественной войны, 19 мая 1945 г. писал начальнику ГРУ генерал-лейтенанту И. Ильичеву: «…Союзники фактически предали Союз сепаратными переговорами в Берне с немецким главнокомандующим в Италии и обеспечили свое продвижение в Италии политическим трюком».

В Реймсе и Карлсхорсте

События, завершавшие Великую Отечественную войну, развивались стремительно на всех фронтах. Помимо упорных сражений на советско-германском фронте происходили секретные дипломатические переговоры в столицах ряда европейских государств, разведки союзных государств проводили свои тайные операции, создавая базы для работы в мирных условиях. Все эти и многие другие события, внешне не связанные друг с другом, происходили одновременно. Понять их логику, взаимосвязи и цели могли далеко не все командующие фронтами, политики и дипломаты. И только разведчики, посвященные в них, видели скрытый смысл, имевший огромное значение не только для завершающего этапа войны, но и для будущего Европы.

30 апреля 1945 г. один из германских эмиссаров появился в Стокгольме. Он прибыл в шведскую столицу, чтобы сообщить представителям США или Англии о том, что фельдмаршал Буш, командующий немецкими войсками на севере, и генерал Линдеман, командующий германскими войсками в Дании, готовы сдаться, как только англо-американские войска выйдут на побережье Балтики. Суть этих переговоров стала известна резиденту советской военной разведки в Швеции полковнику Николаю Никитушеву. Состояла она в том, что немцы, особенно части СС, не намерены сдаваться русским, но готовы сложить оружие при встрече с американцами. На восточном фронте обстановка в апреле 1945 года продолжала оставаться напряженной. Гитлеровцы, отчаянно сражаясь, предпринимали попытки приостановить наступление 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов. Войска 1-го Белорусского фронта, которым командовал маршал Г.К. Жуков, медленно приближались к Берлину. 21 апреля они перерезали окружную автостраду и завязали бои за пригороды германской столицы.

На подступах к Берлину немецкие войска оказывали сильное сопротивление и войскам 1-го Украинского фронта, но их упорство было сломлено. К исходу 21 апреля завязались бои на южном участке внешнего оборонительного обвода.

30 апреля войска маршала Жукова, преодолевая неослабевающее сопротивление противника, особенно батальонов СС, штурмовали правительственные кварталы Берлина.

В этот день, 30 апреля, Гитлер покончил жизнь самоубийством. Остатки рухнувшего рейха достались адмиралу Дёницу.

Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов встретились на Эльбе с американскими войсками, а войска 2-го Белорусского фронта вышли на линию Висмар, Шверин, Дё-миц, Виттенберге, где встретились с англичанами. Это была теплая встреча солдат и офицеров союзных армий, тех, кто проливал свою кровь в боях против фашистской Германии.

Берлин пал.

4 мая произошла капитуляция немецких войск в Голландии, Северной Германии, Шлезвиг-Гольштейне и Дании. Все эти капитуляции тоже носили местный тактический, а не стратегический характер. Вскоре капитулировали остатки группы армий «Е» в Хорватии и Южной Австрии, группа армий «Г» в Баварии и Западной Австрии. Сложила оружие и немецкая 19-я армия в Тироле.

5 мая в штаб Эйзенхауэра прибыл представитель от германского адмирала Дёница.

Вспоминая те дни, Эйзенхауэр писал: «Я сразу же сообщил обо всем этом Советскому Верховному Главному Командованию и попросил назначить офицера в качестве русского представителя на возможных переговорах с Дёницем. Я информировал русских, что не приму никакую капитуляцию, если она не будет предусматривать одновременную капитуляцию повсюду. Советское Верховное Главное Командование назначило генерал-майора Суслопарова своим представителем…»

Немецкие армии почти всюду прекратили сопротивление. Поэтому стремление немцев подписать акт о капитуляции перед английскими и американскими войсками было очередным шагом в сложной политической игре, в которую включился генерал Эйзенхауэр.

В переписке Москвы с Эйзенхауэром возникло одно недопонимание, на которое в Москве сразу не обратили внимания.

В соответствии с просьбой Эйзенхауэра Москва назначила генерал-майора И.А. Суслопарова, главу военной миссии СССР во Франции при штабах союзных войск, представителем на переговорах с Дёницем. Должность Суслопарова предполагала только представительство на возможных переговорах с Дёницем. Он должен был присутствовать на переговорах англо-амери-канцев с немцами и информировать Верховного Главнокомандующего о ходе обсуждения вопросов, включенных в повестку дня переговоров. Других полномочий у Суслопарова не было. Генерал не имел права без санкции Верховного Главнокомандующего подписывать от его имени какие-либо акты с представителем германского правительства. В этом случае местная капитуляция, каких было уже несколько, приобретала в случае подписи акта о прекращении боевых действий на западном фронте представителями США, Великобритании, СССР, Германии и Франции статус международного акта, главную подпись под которым ставил представитель США. В соответствии с предложением Советского Верховного Главнокомандования подписание акта о безоговорочной капитуляции Германии должно было состояться в Берлине с участием официальных представителей союзных держав.

Штаб Эйзенхауэра находился в Реймсе, на значительном удалении от Парижа. У Суслопарова не было возможности поддерживать постоянную связь с Центром.

Немцы некоторое время затягивали переговоры. «Нам стало ясно, - писал Эйзенхауэр, - что немцы стремились выиграть время, чтобы перевести за нашу линию фронта как можно больше немецких солдат. Я сказал генералу Смиту, чтобы он передал Йодлю, что если они немедленно не прекратят выдвигать всякие предлоги и тянуть время, то я закрою весь фронт союзников, чтобы не пропускать никаких немецких беженцев через нашу линию фронта…»

Парламентеры составили донесение Дёницу с требованием Эйзенхауэра. Дёниц понял неизбежность подписания акта о капитуляции и отдал соответствующие распоряжения. Вероятно, он считал, что акт о капитуляции, подписанный в Реймсе, будет основным документом, завершающим войну в Европе.

Согласованный текст акта генерал-майор Суслопаров направил в Москву в качестве радиограммы.

7 мая в Реймсе в 2 часа 41 минуту утра генерал-полковник Йодль подписал акт о капитуляции. С американской стороны акт подписал генерал Смит. Генерал Суслопаров подписал этот документ в качестве свидетеля.

Прибыв в Париж, где находился штаб его миссии, Суслопаров получил указание из Центра, в котором сообщалось, что ему запрещается подписывать какие бы то ни было документы о капитуляции, которые могут быть подготовлены в процессе переговоров союзников с немцами в Реймсе. Суслопаров направил в Центр донесение о том, что произошло в Реймсе. Его действия противоречили указаниям начальника Генерального штаба.

Подписание в Реймсе акта о капитуляции германских вооруженных сил советские историки считали дипломатической акцией, предпринятой союзниками с определенной целью. Утверждалось, что он принижал решающий вклад Советского Союза в разгром фашистской Германии. Было ли это сделано преднамеренно?

Из Москвы в Париж Суслопарову по закрытым линиям связи были переданы строгие указания: немедленно провести переговоры с союзниками и договориться с ними о том, что подписание акта в Реймсе носило предварительный характер.

Суслопаров встретился с генералом Смитом, подписавшим акт от имени американского командования, сообщил ему об отношении советского руководства к акту, подписанному в Реймсе, и передал приглашение Советского командования принять участие в подписании акта о безоговорочной капитуляции Германии 8 мая в Берлине.

8 мая представители всех союзных армий прибыли в предместье Берлина - Карлсхорст. Советское Верховное Главнокомандование представлял Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Верховное командование Великобритании – главный маршал авиации А. Теддер. Вооруженные силы США представлял командующий стратегическими воздушными силами США генерал К. Спаатс. Французское командование – генерал Ж. Делатр де Тассиньи. В Карлсхорст были доставлены представители разгромленной Германии – фельдмаршал Кейтель, адмирал флота Фридебург и генерал-полковник авиации Штаумпф. Дёниц передал им полномочия подписания акта.

Главнокомандующий войсками союзников генерал Д. Эйзенхауэр на церемонию подписания акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии и всех ее вооруженных сил не прибыл. Объясняя позже свое решение, Эйзенхауэр писал: «Немцы уже побывали в штаб-квартире западных союзников, чтобы подписать акт о безоговорочной капитуляции», а «ратификация в Берлине» была «делом Советов». Эйзенхауэр понимал, что в Карлсхорсте он будет вторым. Первым победителем будет маршал Жуков.

Подписание акта состоялось в здании бывшего немецкого военно-инженерного училища. Церемонию открыл маршал Жуков. Затем в зал ввели Кейтеля, Фридебурга и Штаумпфа. После проверки их полномочий им был предъявлен Акт о капитуляции вооруженных сил фашистской Германии. И каждый из них подписал этот исторический документ, закрывавший еще одну тяжелую страницу в истории Европы.

Генерал-майор И.А. Суслопаров, совершивший дипломатическую ошибку, был отозван в Москву, написал объяснительную записку о произошедшем в Реймсе и несколько лет продолжал службу в советской военной разведке.

«Немыслимое»

После подписания Акта о капитуляции вооруженных сил фашистской Германии в Карлхорсте в Лондоне по указанию премьер-министра У. Черчилля началась тайная разработка плана внезапного удара англо-амери-канцев по советским войскам. Разработкой этого плана в экстренном порядке занимались специалисты Штаба объединенного планирования военного кабинета Великобритании. Операция получила название «Unthinkable» («Немыслимое»).

О ходе планирования операции «Unthinkable», ее целях, привлекаемых войсках, ближайших, последующих и конечных задачах 18 мая 1945 г. стало известно в Главном разведывательном управлении. Именно в этот день из Лондона от военного атташе генерал-майора И.А. Склярова в Центр поступило особое донесение. Оно не только имело гриф «Совершенно секретно», но и необычное даже для условий завершившейся Великой Отечественной войны указание: «Очень молния». Это указание говорило о том, что данную радиограмму, поступившую из Лондона в ГРУ, следовало дешифровать безотлагательно и срочно доложить командованию военной разведки.

Генерал Скляров, ссылаясь на данные, полученные от агента «Х», докладывал о том, что 15 мая 1945 г. Штаб объединенного планирования военного кабинета Великобритании начал разработку плана операции «Unthinkable», плана войны против России. Агент сообщал, что в разработке этого немыслимого плана принимает участие крайне ограниченный круг военных специалистов. Среди них генералы Томпсон и Пик, заместитель начальника отдела планирования полковник Барри, полковник Танджи и другие специалисты.

Агент сообщал о то, что 15 мая 1945 г. состоялась закрытое совещание разработчиков операции «Unthin-kable», на котором «…бригадир Томпсон сообщил, что все подготовительные мероприятия должны проводиться в условиях особой секретности, и сказал, что Черчилль хочет преподнести урок Сталину и навязать англоамериканскую войну Советскому Союзу, нанести русским неожиданный и ужасный удар».

По данным, которые Томпсон сообщил разработчикам операции «Unthinkable», Черчилль хотел бы «…отогнать русских на линию восточнее линии Керзона и затем заключить мир».

Агент «Х» сообщал о том, что объединенный комитет начальников штабов заявил, что «…по их мнению, невозможно составить план на основе такой ограниченной операции, и они должны будут… составить план тотальной войны» против Советского Союза.

Скляров докладывал в Центр: «…План должен быть разработан и представлен на рассмотрение начальников штабов к 10 часам 30 минутам 16 мая 1945 года. Черчилль сам назвал этот план«Unthinkable».

По данным агента «Х», «…Черчилль и комитет начальников штабов положили в основу плана следующие предложения:

«…а) англо-американцы наносят удар по советским войскам ориентировочно 1 июля 1945 года без предупреждения и с полной неожиданностью;
б) моральное состояние британских и американских войск и общественное мне ние будут на 100 процентов надежным;
в) война на Дальнем Востоке будет приостановлена, и Россия также придет к какому-нибудь соглашению с Японией;
г) немецкая армия и Германия будут использованы против России с максимальной возможностью…».

К разработке плана войны против СССР были привлечены начальник британской военной разведки генерал Синклер и сотрудник этого ведомства подполковник Стокдэйл.

Агент «Х» сообщил о том, что план «Unthinkable» «…в общих чертах требует выполнить неожиданное клещевое движение двумя армейскими группами. Они двигаются одна с севера Германии, а другая из района Лейпциг как можно быстрее в центр Польши. Это должно сопровождаться сильным воздушным налетом на главные центры коммуникаций и ключевые железнодорожные мосты на главных речных преградах. Дополнительное наступление должно начаться на юге по оси Линц - Вена. Они рассматривают возможность бросить специальные силы на авиаматках в Черное море для того, чтобы бомбить кавказские нефтеперегонные заводы. Также рассматривается возможность морской и воздушной операции против Ленинграда».

Донесение генерал-майора И.А. Склярова о плане операции «Unthinkable» начальник военной разведки доложил И.В. Сталину и В.М. Молотову.

Идея нанесения внезапного массированного удара по советским войскам не получила полного одобрения на секретном совещании английского военного кабинета и некоторых военных специалистов. Начальник британской военной разведки генерал Синклер, например, считал, что «… вся эта идея является вздором и не может рассматриваться». По оценке Синклера, «…положение самой Германии с ее проблемой коммуникаций, миллионами беженцев, проблемой питания и состояния промышленности делает невозможной вести большую войну через Германию и Польшу…».

Возражая Синклеру, руководитель совещания в объединенном комитете начальников штабов генерал Тронтон сказал, что «…если мы не ударим по России сейчас, когда здесь находятся американцы и мы полностью отмобилизованы, то будет невозможно обуздать Россию в будущем».

Завершая свое донесение, агент «Х» высказал свою точку зрения о плане операции «Unthinkable»: «…Мое общее впечатление таково, что Черчилль пытается продемонстрировать, насколько он может позволить себе быть твердым в отношении Сталина и насколько безопасно он может запугать русских…».

«Я думаю, – писал «Х», – что наиболее ответственные из его советников будут рассматривать идею войны против России теперь как авантюру, но имеется и много его подстрекателей, которые подобно Торнтону, говорят: «Теперь или никогда».

Завершая свое срочное донесение в центр, генерал-майор И.А. Скляров писал: «…На словах источник сказал, что пока неизвестно окончательное решение по этому вопросу…».

В мае и июне 1945 года агент «Х» передал еще несколько сообщений о плане «Unthinkable».

19 мая 1945 г. «Х» сообщал: «Союзники фактически предали СССР сепаратными секретными переговорами в Берне с немецким главнокомандующим в Италии и обеспечили свое продвижение в Италии политическим трюком, заставив Тито вести тяжелый и честный бой».

28 мая «Х» сообщал: «…Новых фактов о плане нет. Слухи не успокаивающие. Мое мнение: остерегайтесь провокаций по очевидным политическим причинам».

31 мая 1945 г. «Х» передал Склярову новые сведения. По данным агента, сторонники плана «Unthinkable» продолжали расчеты, однако столкнулись с трудностями в обосновании соотношения вооруженных сил Советского Союза и англо-американцев, которое складывалось не в пользу англичан. Для придания реальных очертаний возможности достижения победы в ходе операции «Unthinkable» было предложено проводить расчеты, исходя из следующих коэффициентов:

– русская гвардейская стрелковая дивизия по своей боевой мощи может быть приравнена к 2/3 британской дивизии;

– обычная русская дивизия равна 1/3 британской дивизии;

– русский танковый или механизированный корпус равен британской бронированной дивизии;

– русская отдельная танковая бригада равна 1/3 британской армейской бригады.

Такой эквивалент все же не позволил британским планировщикам войны против СССР добиться убедительных результатов в сравнении сил. Тогда планировщики предложили снизить сравнительные коэффициенты еще на одну треть. Изучив возможности проведения операции «Unthinkable», имперский генеральный штаб пришел к выводу о невозможности добиться успеха ввиду явного превосходства сил Красной Армии.

Разработка плана операции «Unthinkable» была завершена 22 мая 1945 г.

Результаты расчетов были доложены Черчиллю. Он понял, что добиться скорой и почетной победы в этой авантюре он не сможет и приказал подготовить план обороны Британских островов на случай, если «…американцы отведут свои войска в зоны и отправят остальные силы обратно в США… В этой обстановке русские будут располагать силами для наступления к Северному морю и Атлантике. Прошу разработать план защиты Британских островов».

Штаб объединенного планирования военного кабинета Великобритании к 9 июня 1945 г. выполнил задание У. Черчилля. В новом плане указывалось: «…Только в случае использования ракет и другого нового оружия, которое может появиться у русских, возникнет серьезная угроза безопасности нашей страны. Вторжение или серьезные удары по нашим морским коммуникациям могут быть осуществлены только после длительной подготовки, которая займет несколько лет».

После разработки этого плана У. Черчилль в условиях начавшейся в Великобритании предвыборной кампании направился в Потсдам, где он должен был принять участие в конференции и встретиться с американским президентом Г. Трумэном и руководителем СССР И.В. Сталиным.

Советская разведка в период подготовки к Потсдамской конференции добыла сведения о подготовке в США первого испытания атомной бомбы и разработке в Великобритании плана операции «Unthinkable» - плана внезапного удара союзников по СССР, который, видимо, в мае-июне 1945 года не получил поддержки американского президента Трумэна. Эти сведения не могли не насторожить И.В. Сталина, возглавлявшего советскую делегацию.

Фото из архива Агентства «Военинформ» МО РФ. Разведчики старший сержант М. Кантария и сержант М.А. Егоров у Знаме- ни Победы на здании рейхстага. Снято 7 мая 1945 г. 1-й Белорусский фронт. Автор: А.П. Морозов.
Попытки Черчилля втянуть США в июне 1945 года в войну против СССР не были одобрены в Вашингтоне. Ожидая результатов испытания первой атомной бомбы, дававшей американским вооруженным силам особую мощь, Трумэн уже имел собственное представление о роли США в мире. Американский президент не собирался действовать по планам, разрабатываемым по указанию Черчилля. Трумэн хотел стать первым. Поэтому Черчилль для него становился помехой. Великобританию должен был возглавить новый лидер, трезво соотносивший возможности своей страны со значительным экономическим и военным потенциалом США.

В июле 1945 года Черчилль во главе английской делегации отправился на конференцию в Потсдам. Однако после победы лейбористов на парламентских выборах английскую делегацию в Потсдаме возглавил лейборист К. Эттли.

План операции «Unthinkable» вроде был забыт.

Однако вскоре английское и американское правительства снова нашли общий язык, но на этот раз главную роль в разработке планов войны против СССР стали играть США.

План операции «Unthinkable» был рассекречен британским правительством в 1999 году. Советская военная разведка узнавала о его содержании по мере разработки основных фрагментов этого плана в мае 1945 года…

Финал Великой Отечественной войны был действительно непредсказуемым. Тем не менее, советские военные разведчики сержант Михаил Егоров и старший сержант Мелитон Кантария 30 апреля 1945 г. водрузили Знамя Победы над поверженным рейхстагом.

Российское военное обозрение № 3 (74) март 2010
карта сайта | История США |