ТЕЛЕГРАММА ПОСЛАННИКА ИЗРАИЛЯ В СССР М.НАМИРА МИНИСТРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ИЗРАИЛЯ М.ШАРЕТТУ
30 июня 1949 г.
В продолжение телеграммы № 633, направленной клером.
Вышинский был любезен и проявлял весьма сердечное отношение, как и во время предыдущих бесед. На сей раз разговор протекал в форме своего рода «кроссворда»: он все время задавал вопросы, на которые я отвечал. Ниже приводится краткое содержание беседы.
В начале разговора Вышинский поинтересовался здоровьем Голды Мейерсон и ее функциями в правительстве. Рассказывая о работе Голды в области строительства жилья для репатриантов, я привел цифры и упомянул о необходимости распределения репатриантов по профессиям и по всем регионам страны для обеспечения потребностей здоровой национальной экономики и быстрого заселения Израиля, что необходимо для обеспечения нашей безопасности. Особенно была подчеркнута необходимость заселения Негева, который будет возбуждать аппетит иностранных государств, пока останется пустынным. Вышинский заметил, что проекты в Негеве потребуют огромных вложений в ирригацию. На это я сообщил, что евреи всего мира оказывают большую финансовую помощь, да и само государство направляет все свои силы в русло прогрессивных преобразований, однако нам будут необходимы и займы дружественных стран. В этой связи я повторил просьбу Голды о расширении торговых связей на кредитной основе; Вышинский, в свою очередь, повторил свое обещание выяснить, что тут можно сделать. Затем он задал ряд вопросов о Сирии и о положении в районе Мишмар Хаярден, об Иерусалиме и ситуации на переговорах в Лозанне. Я дал необходимые объяснения, подробно изложив нашу позицию по вопросу об арабских беженцах; мой ответ был выдержан в духе Вашего выступления в кнессете6. Тут Вышинский примерно повторил оценку Зорина, о которой я Вам телеграфировал 5 мая: мы неоправданно скромничаем в оценке своих достижений, наше положение достаточно прочно и нет причин для беспокойства. На это я ответил, что нам очень приятна та радость, которую высказывают наши друзья, но иногда они видят наше нынешнее положение более оптимистично, чем мы, анализирующие ситуацию на месте. Да, война прекратилась, но мира пока нет и все еще раздаются угрозы реванша. Не исключено, что такая позиция подогревается определенными силами извне. Наш долг — проявлять бдительность и заботиться о росте нашей мощи во всех областях во имя мира и безопасности. В этом Вышинский со мной согласился.
В конце беседы я передал ему Ваше приглашение для Громыко вместе с Вашими доводами в его пользу. Вышинский выразил искреннюю благодарность за честь и за приглашение и сказал, что он должен будет вынести его на обсуждение, однако в личном порядке (особо попросив ни в коем случае не передавать это Вам) он сказал, что СССР обычно не посылает официальных правительственных эмиссаров с визитами вежливости или дружественными визитами за рубеж, за исключением тех случаев, когда речь идет о решении какой-то конкретной проблемы, например, заключении торгового соглашения и т.п. От этого правила Советский Союз временно отступал только в военные годы, когда его специальные эмиссары наносили визиты в союзные страны. Он сомневается, что советское правительство согласится допустить новый прецедент даже для такого почетного приглашения. Для того чтобы придать больший вес своим словам, Вышинский привел пример, иллюстрирующий различия в дипломатической практике СССР и других государств: представителям советского правительства категорически запрещено принимать зарубежные ордена и медали, поэтому каждый раз, когда то или иное государство решает кого-либо из них наградить, для русских это сильнейшая головная боль. После этого он вновь попросил ни в коем случае не передавать Вам его личное мнение и дождаться, когда придет официальный ответ. Возможно, Москва не примет приглашение, но никоим образом не следует трактовать это как проявление недостаточно высокой оценки Вашего приглашения: в этом случае речь может идти только о соблюдении существующего порядка. С другой стороны, общество ВОКС часто посылает за рубеж деятелей культуры и искусства, но не от имени правительства.
Из всего этого я могу сделать следующий вывод: следует предположить, что приглашение не будет принято, однако сам факт его передачи оказал свое позитивное воздействие в полной мере, поскольку у Вышинского оно вызвало явное удовлетворение. Когда мы беседовали о Голде, я не упомянул о ее пребывании в США, не упоминал и имена американцев, находившихся в гостях в Израиле. Разговор к этому не обязывал.
С уважением
Намир