ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА ИЗРАИЛЯ Д.БЕН-ГУРИОНА С ПОСЛАННИКОМ СССР В ИЗРАИЛЕ П.И.ЕРШОВЫМ
27 декабря 1948 г.
После обеда (обед был сытный, с массой блюд, организован с большим вкусом и, подозреваю, кошерный) Ершов отвел меня в специальный кабинет и проговорил со мной около полутора часов. Сначала речь зашла о Негеве. Я объяснил ему, что происходит, где стоят египтяне на западе и на востоке, как обстоит дело сейчас и каковы наши перспективы, а также рассказал о позиции Великобритании и о причинах, по которым она выступает против сохранения Негева в наших руках. В этой связи я особо подчеркнул необходимость скорейшего заселения Негева и репатриации на эту территорию в ближайшем будущем порядка миллиона евреев — поскольку одной только военной силой нам Негев не удержать. Англичане не готовы так просто отказаться от своих планов, да и нам самим — что толку владеть пустыней? Ершов спросил, не представляет ли Негев важность для нас из-за возможного нахождения там месторождения нефти, я объяснил, почему для нас вода важнее и какие мы подготовили программы орошения. После этого я вернулся к проблеме репатриации; я сказал, что этот миллион евреев, который необходим для заселения Негева, следует искать главным образом в Европе, причем большей частью в Восточной. Он спросил, почему не в США, и я объяснил, почему в ближайшее время не следует ждать массовой репатриации из Америки. Конечно, репатриация первопроходцев существует и сейчас, и есть все шансы, что она будет увеличиваться, но дело в том, что заселение Негева не терпит отлагательств, и сразу после окончания войны мы должны начать масштабное заселение этого района. В этой связи я упомянул о беседе Шертока с Вышинским (Ершов о ней знает). Ершов спросил, имеем ли мы в виду и советских евреев. Я ответил, что в настоящее время мы имеем в виду прежде всего румынских, венгерских, чешских, болгарских, польских и югославских евреев, причем особенно румынских. Ершов спросил о Тито. Я ответил, что с Югославией и Болгарией в плане репатриации нет никаких трудностей, но в остальных восточноевропейских странах почему-то предпринимаются усилия, направленные на прекращение репатриации, а это наносит тяжелый удар по Негеву и по нашему будущему вообще. Ершов не стал высказывать мнение по этому вопросу, хотя я к нему возвращался несколько раз.
Затем беседа перешла на перспективы заключения мира в региона. Ершов высказал мнение, что Абдалла, без сомнения, заключил бы мир, не препятствуй ему англичане. О Фаруке он говорил с явным пренебрежением, как о «распущенном юнце». Я рассказал ему о готовящейся встрече с представителями Ливана. От региональных проблем беседа перешла к мировым проблемам — Великобритания, США, Турция и т.д. Он сетовал на непоследовательность американской политики, в том числе по отношению к Израилю. Пересказал мне несколько бесед между Беделлом Смитом и Сталиным. Я ему объяснил, какова была ситуация в Америке перед выборами: слабый, неизбранный президент, госдепартамент, хорошо знающий, чего он хочет, несогласованность политики президента и политики чиновников и реальная власть аппарата. После выборов все изменилось — президент избран и наделен полномочиями, опирается на прогрессивные силы в Америке. Продолжая тему советско-американских отношений, Ершов высказал неожиданную мысль: он выразил уверенность в том, что скоро США и СССР придут к согласию, что все их нынешние перепалки несерьезны и не стоит придавать им какое-либо особое значение. Он сказал это с такой определенностью, что я был поражен. По сути дела, это был единственный вопрос, по которому Ершов высказал мнение, да еще такое решительное. Об Англии он говорил без какой-либо ненависти — по-моему, он относится к ней с откровенным пренебрежением, преувеличивая степень ее экономической зависимости от США.
Говоря о различиях между американской и русской политикой (первая подвержена колебаниям, вторая последовательна), Ершов в середине своих слов поправился и добавил, что и СССР иногда меняет свои подходы. В качестве примера он привел Турцию: во времена Ататюрка Советская Россия оказывала туркам большую помощь, но со временем изменила эту политику. О Турции он говорил достаточно долго, так как несколько лет проработал в Анкаре. Поскольку и я бывал в Турции, у нас обнаружился общий личный аспект для беседы. Не знаю, случайно или намеренно, он выразил недоумение в связи с тем, что турки опираются сейчас на США, — ведь очевидно, что в случае войны Красная армия захватит Турцию за два-три дня и никакое американское оружие ей не поможет.
Ершов также хотел получить ответ на вопрос, откуда мы возьмем средства на осуществление масштабных проектов заселения и ирригации Негева. Конец беседы был посвящен его воспоминаниям о жизни в Москве в годы войны, страданиям жителей Ленинграда и еще нескольких городов.
Мы расстались в 11.30.
Д.Бен-Гурион